Хидэки Юкава
(1907-1981)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1949 год
ПОЯС ДЛЯ МЕЧА
Физик любил поэзию. Нет, не так… Японский физик любил японскую поэзию…
Роща на склоне горы.
Мы процитировали трехстишье средневекового поэта Басе, которого Хидэки Юкава считал духовно близким себе. Ученый стремился постичь сокровенную тайну вещества, но иногда ему казалось, что это уже сделали до него. Юкава искал ответы на мучившие его вопросы в текстах Даосских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы и, кажется, находил. Во всяком случае, в своей удивительной книге «Творчество и интуиция: взгляд физика на Восток и Запад», вышедшей в 1973 году, умудренный опытом ученый раскрыл множество секретов, способных соединить Запад и Восток. Но прежде философии и поэзии все же была физика.
Его отца звали Такудзи Огава. Хидэки был пятым из семи детей профессора геологии Киотского императорского университета. Дед будущего физика по отцовской линии был классическим филологом. Именно он читал внукам стихи и прозу полузабытых авторов, именам которых во второй половине XX века суждено было вспыхнуть с новой силой.
Отец Хидэки прекрасно знал историю Японии и Китая и часто водил детей по старинной столице Киото, по пути рассказывая невероятные истории из жизни императоров и самураев.
Мальчик рос любознательным. Родители и учителя отмечали его великолепную память и пытливый ум. В школе он сначала увлекся литературой и философией, в старших классах к ним прибавились математика и физика. Он перечел все книги по современной физике, имевшиеся в школьной библиотеке. Но японский язык было переведено не так уж много работ, но, к счастью Хидэки, нашлось издание теории относительности Эйнштейна, и японский мальчик прочел этот труд, как читал стихи,— вдохновенно. Отрывочные публикации по квантовой механике вызвали у Хидэки живой интерес. Й он, движимый страстью узнать все, что возможно, самостоятельно изучил немецкий язык. Это помогло ему осилить несколько томов работ Макса Планка, купленные у букиниста.
Окончив школу, в 1926 году Хидэки Огава поступает в Киотский императорский университет, решив изучить физику по ускоренной программе. В 1929 году он уже магистр. Его диссертация посвящена свойствам уравнения П. Дирака. Молодому ученому удается гармонично связать теорию относительности и квантовую механику. Он принимает решение сосредоточить внимание на теоретической физике.
Хидэки читает запоем книги и журналы, в которых европейские коллеги излагают свои идеи. На Западе квантовая физика будоражила умы, а до Востока долетало только эхо. Тем не менее японский ученый приобретает значительные познания в современной физике, изучая литературу самостоятельно.
В конце двадцатых годов в Японию приезжают В. Гейзенберг и П. Дирак. Их собеседником и гидом по древнему, прекрасному Киото стал Хидэки.
Из Европы на родину возвращается физик Ёсио Нисина, стажировавшийся у Нильса Бора в Копенгагене. Хидэки тут же знакомится с ним и завязывает дружеские отношения.
Хидэки влечет к себе не столько Европа, сколько европейская квантовая механика. Он все больше ощущает себя теоретиком, а не экспериментатором. Как он потом вспоминал, неспособность «освоить изготовление обычной стеклянной лабораторной посуды» приводила к нежеланию заниматься опытами.
В 1932 году в жизни молодого японца происходят два важных события. Во-первых, он начинает курс лекций в Киотс-ком университете, а во-вторых, женится на тоненькой и стройной девушке Суми по фамилии Юкава и сам принимает эту фамилию.
В 1936 году супруги Юкава и два их маленьких сына переезжают в Осаку, бывшую в то время центром японской физики. Хидэки получает должность ассистент-профессора в Осакском университете.
«Гора перехвачена поясом для меча»,— в этой поэтической строке зашифрована загадка, над которой Хидэки Юкава бьется долгие годы. Почему ядро атома не распадается на части? Какие силы удерживают частицы ядра рядом друг с другом? Где он, пояс для меча, способный удержать гору?
В начале тридцатых физики уже знали, что ядро содержит протоны — положительно заряженные частицы. И возникал логичный вопрос: почему одноименные заряды не отталкиваются? В 1932 году англичанин Джеймс Чедвик открыл нейтрон — нейтральную частицу, по массе соизмеримую с протоном и также входящую в состав ядра. И вопрос о внутриядерных силах встал с еще большей остротой: что же связывает нейтроны с протонами и друг с другом? Гравитационное притяжение, по расчетам, слишком слабо для этого. Значит, должна была существовать неизвестная, необычайно мощная и действующая на коротких расстояниях ядерная сила. Квантовая физика уже подходила к тому, чтобы рассматривать силы как своего рода частицы, которыми можно обмениваться — это кванты, «кусочки» энергии сил поля. Так, фотон — частица света — считается квантом энергии электромагнитного поля.
В 1935 году Юкава предположил, что существует еще пока не открытый «тяжелый фотон», масса которого в 200—300 раз больше массы электрона. Такую частицу можно назвать также «тяжелым квантом» или «тяжелым электроном». Юкава выдвинул гипотезу, согласно которой ядерные силы возникают в результате обмена этими «тяжелыми фотонами». Массу частицы Юкава вычислил исходя из известного радиуса действия ядерных сил. Она получилась больше массы электрона, но меньше массы нуклона, поэтому теоретик назвал свою частицу «мезон», что — в переводе с греческого означает «находящийся посредине, промежуточный». Мезон был описан как элементарная частица, имеющая двойственную корпускулярно-волновую природу. Таким образом, становилась возможной волновая интерпретация теории ядерных сил.
Юкава показал, что мезон невозможно обнаружить при обычных ядерных реакциях, поскольку его масса эквивалентна очень большой энергии. Значит, эту частицу следовало искать при столкновении космических лучей с атомными ядрами.
Как же представлял себе физик действие этого «ядерного клея»? Он считал, что каждый протон или нейтрон — и те, и другие называются еще нуклонами — создает вокруг себя мезонное поле. Эти поля, сливаясь, заполняют все «нутро» ядра. Вы видели когда-нибудь, как готовят моченые яблоки? В деревянную емкость плотно засыпают яблоки и заливают их водой. Представьте себе атомное ядро в виде такой емкости, забитой яблоками-нуклонами, плавающими в воде — мезонном поле. «Вода» не просачивается из «емкости» наружу больше, чем на радиус действия ядерных сил. Поверхность «воды» постоянно покрыта «рябью», так как источники мезонногр поля — «яблоки» — испускают и поглощают волны этого поля. Волны распространяются от нуклона к нуклону. Посредством этих волн нуклоны в ядре прочно скреплены друг с другом. Примерно так можно представить себе ситуацию в атомном ядре с точки зрения волновой теории.
Свою теорию Хидэки Юкава опубликовал хотя и на английском языке, но в японском журнале. Европейские коллеги заметили ее лишь спустя два года.
В 1937 году американский физик Карл Д. Андерсон обнаружил след неизвестной частицы, масса которой соответствовала теоретически предсказанной Юкавой. След запечатлелся, когда физик рассматривал фотографии треков прохождения космических лучей сквозь ионизационную камеру. Однако впоследствии оказалось, что мезон, открытый Андерсоном, жил в 100 раз дольше, чем предсказанная японским физиком частица, и, кроме того, обнаруживал слабое взаимодействие с ядром, тогда как, по мнению Юкавы, взаимодействие должно было быть сильным. Некоторые физики решили, что Юкава ошибался.
Предположение Юкавы действительно было не совсем точным. В 1942 году, когда связи между Востоком и Западом были прерваны во всех областях, включая физику, сотрудники Юкавы Ясутака Танигава и Сойти Саката предположили, что в теории «учителя» как бы перепутались частицы двух совершенно разных типов. Одна из этих частиц в 300 раз массивнее электрона и является переносчиком взаимодействия между нуклонами (ее стали называть пи-мезон, или пион), а вторая — в 200 раз тяжелее и не имеет к ядерным силам никакого отношения. Последняя частица — как бы увеличенная копия электрона, поэтому ее можно было бы так и назвать: «тяжелый электрон». Однако в теоретической физике прижилось другое название — мю-мезон, или мюон. Именно мюоны обнаружил Андерсон в космических лучах.
Более тяжелую частицу ученые решили поискать в верхних слоях атмосферы, где прилетевшие из космоса лучи впервые прикасаются к земным атомным ядрам. В 1947 году мезоны были зафиксированы с помощью ионизационной камеры, поднятой на большую высоту.
А в 1949 году «за предсказание существования мезонов на основе теоретической работы по ядерным силам» Хидэки Юкава был удостоен Нобелевской премии по физике.
Работа японского теоретика ознаменовала рождение новой области науки — физики элементарных частиц. Позже было показано, что пионы бывают трех видов: мюон нейтральный, положительно заряженный и отрицательно заряженный. В настоящее время открыты также многие другие типы мезонов.
В конце 40-х — начале 50-х годов Юкава работал в Институте фундаментальных исследований в Принстоне, затем читал лекции в Колумбийском университете. В 1953 году великий японец вернулся в Киото и стал директором Научно-исследовательского института фундаментальной физики в Киотском университете. Здесь он возглавил школу теоретической физики, получившую мировую известность.
Юкава неустанно выступал против испытания и использования ядерного и водородного оружия. В конце жизни он снова вернулся к литературе и истории. Говорят, он писал замечательные стихи. Человеку, постигшему одну из тайн материи, было что сказать в поэтических строках.
Альберт Эйнштейн
(1879-1955)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1921 год
ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА МИРА
Ученый, еще при жизни ставший символом XX столетия, родился 19 марта 1879 года, или, как было зафиксировано это событие в метрической книге еврейской общины города Ульма, 19 адара 5639 года
(1879-1955)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1921 год
ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА МИРА
Ученый, еще при жизни ставший символом XX столетия, родился 19 марта 1879 года, или, как было зафиксировано это событие в метрической книге еврейской общины города Ульма, 19 адара 5639 года. Имя ему дали ветхозаветное — Авраам, но «в миру» мальчика стали звать Альбертом.
В раннем детстве ничто не говорило о том, что этот человек будет причислен когда-то к величайшим гениям в истории науки. Малышу минуло три года, а он все еще не говорил. Его родители, владельцы небольшого электрохимического завода, были очень этим обеспокоены.
Альберт рос тихим, рассеянным мальчиком. Семья к этому времени поселилась в Мюнхене, и его отдали в гимназию Луитпольда. Альберту там так не понравилось, что он стал пропускать уроки, посвящая свое время чтению книг по математике, естествознанию и философии. Учителя об этом не знали и считали, что ничего путного из Эйнштейна не получится. В конце концов Альберт бросил школу с ее механической зубрежкой и казарменной дисциплиной и решил поступить в цюрихское Федеральное высшее политехническое училище, однако провалился на вступительных экзаменах. Когда же он наконец поступил, то, по старой памяти, стал частенько пропускать занятия, чем вызывал серьезное недовольство преподавателей. К счастью, Эйнштейн подружился с одним из одноклассников. Друг любезно предоставлял Альберту во временное пользование свои конспекты лекций, и, если бы не эта «гуманитарная» помощь, кто знает, закончил ли бы Эйнштейн училище.
Необходимость зубрежки в период сдачи экзаменов настолько претила творческой натуре Альберта, что он целый год после окончания училища не мог себя заставить снова заняться размышлениями о глобальных проблемах. С весны 1900 года до весны 1902 года Эйнштейн пробавлялся репетиторством.
В 1902 году с помощью все того же однокашника Альберт получил место технического эксперта третьего класса в Швейцарском патентном бюро.
Параллельно с описанной нами «внешней» жизнью Эйнштейна шла и другая, «внутренняя». Он самозабвенно занимался музыкой, изучал сложнейшие книги и много размышлял. В пятилетнем возрасте, получив в подарок от отца карманный компас, мальчик был поражен до глубины души. Еще бы: магнитная стрелка без какой бы то ни было видимой причины все время указывала на север. Позже, в двенадцать лет, потрясающее впечатление на Альберта произвел случайно попавший ему в руки учебник геометрии. Вполне вероятно, что знакомство с множеством замечательных теорем, выведенных из небольшого числа простых аксиом, послужило ему впоследствии указанием на необходимость построения научных теорий на основе простых и универсальных принципов, играющих роль, аналогичную аксиомам в геометрии. В некотором смысле Эйнштейна можно считать самоучкой.
Скромный служащий патентного бюро продолжает вести, так сказать, двойную жизнь. Благо необременительная служба позволяет заниматься наукой. Эйнштейн делает свои величайшие открытия.
В 1905 году были опубликованы его первые, очень дерзкие статьи. Нобелевская премия по физике, которой Эйнштейн был удостоен в 1922 году, как ни странно, досталась ему не за теорию относительности, а «за заслуги перед теоретической физикой, и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта». Основой этой работы была формула, выведенная в первой же статье теоретика.
Среди опубликованных в том «урожайном» году была и статья «К электродинамике движущихся тел». В ней изложено как раз то, что мы теперь называем специальной теорией относительности (СТО). Почти одновременно направил в печать свою объемистую работу и французский математик Анри Пуанкаре. Причем в ней содержались не только многие математические результаты, изложенные в эйнштейновской работе, но и ряд других математических выводов, которые у Эйнштейна отсутствовали. И все же приоритет в создании СТО отдается Эйнштейну. Следует, однако, заметить, что сам принцип относительности, давший название теории, был выдвинут А. Пуанкаре раньше, чем это сделал Альберт Эйнштейн, причем в более конкретной формулировке.
Оба исследователя опирались в своих рассуждениях на теорию электромагнетизма. Ученые XIX века считали, что световые волны распространяются в мировом эфире — среде, которая, как предсказал Дж. Максвелл, заполняет всю Вселенную. Поисками эфира занимались многие выдающиеся умы. Так, до последних дней жизни не прекращал их Д.И. Менделеев. Строились различные модели светоносного эфира, выдвигались разнообразные гипотезы относительно его свойств, экспериментально, однако, не подтверждавшиеся.
В основу СТО Эйнштейн положил два универсальных допущения, делавших гипотезу о существовании эфира излишней.
Первое допущение и есть принцип относительности. Он гласит: если мы находимся в неускоренной лаборатории, то ее движение никак не влияет на что бы то ни было, происходящее внутри этой лаборатории. Другими словами: во всех инерциальных системах отсчета законы механики одинаковы. Значит, любой эксперимент дает один и тот же результат в любой инерциальной системе.
И второе допущение: распространение света не зависит от движения его источника.
Постулаты СТО приводят ко многим замечательным следствиям, часто используемым писателями-фантастами в своих произведениях. К ним, например, относится парадокс близнецов, согласно которому время на борту космического корабля замедляется и близнец-путешественник по возвращении на Землю оказывается моложе своего брата-домоседа.
СТО изменяет основное для физики Ньютона понятие «событие».
Согласно Эйнштейну, одновременность двух событий относительна. Это значит, что если два события, произошедшие в разных точках, одновременны в одной инерциальной системе отсчета, то они не одновременны во всех других системах.
В том же 1905 году, вслед за «Электродинамикой движущихся тел» Эйнштейн опубликовал небольшую заметку под заголовком «Зависит ли инерция тела от содержащейся в нем энергии?» В ней ученый вывел как следствие из своей теории уравнение Е—тс2, которое означает, что энергия (Е), заключенная в любой частице вещества, равна ее массе (т), умноженной на квадрат скорости света (с2). Кроме того, он сформулировал закон взаимосвязи массы покоя и энергии: «Масса тела есть мера содержащейся в нем энергии».
Согласно СТО, ни один материальный объект не может двигаться со скоростью, превышающей скорость света; с точки зрения наблюдателя, находящегося в состоянии покоя, размеры движущегося мимо объекта сокращаются в направлении движения, а масса объекта возрастает; чтобы скорость света была одинаковой для движущегося и покоящегося наблюдателя, движущиеся часы должны идти медленнее. Любознательного читателя мы отсылаем к популярной книге М. Гарднера «Теория относительности для миллионов», в которой в доступной форме на интересных примерах излагаются и принципы СТО, и следствия из нее.
Релятивистские (вытекающие из теории относительности) эффекты при обычных скоростях и размерах, как правило, пренебрежимо малы. Однако при массах микрочастиц и скоростях света они весьма значительны. Эта особенность СТО пригодилась физикам лишь спустя четыре десятилетия после 1905 года. В частности, по формуле Е—тс2 физики смогли вычислить количество энергии, выделяющейся при взрыве атомной бомбы.
В 1908 году немецкий математик Герман Минковский, бывший учитель Эйнштейна в Цюрихе, создал для СТО геометрию в четырехмерном пространстве. 21 сентября того же года на съезде немецких естествоиспытателей и врачей он прочел доклад «Пространство и время», заканчивавшийся словами: «Отныне пространство само по себе и время само по себе теряют всякий физический смысл, и лишь особого рода их сочетание сохраняет самостоятельность».
После публикаций «цикла 1905 года» к Эйнштейну пришло признание. Семилетнее «заточение» в патентном бюро закончилось, и в 1909 году физик был приглашен сначала в Цюрихский университет, а потом в Немецкий университет в Праге. В 1912 году Эйнштейн вернулся в Швейцарию и стал профессором цюрихского Федерального технологического института. Спустя два года ученый получил предложение из Германии, где и возглавил Физический институт кайзера Вильгельма. Одновременно он стал профессором Берлинского университета.
К 1916 году напряженная работа творческой мысли Эйнштейна приводит к созданию Общей теории относительности (ОТО). Она выходит далеко за рамки СТО, в которой движение рассматривалось как равномерное, а скорость была постоянной, т. е. она описывала инерциальные системы отсчета. ОТО распространяется и на неинерциальные системы отсчета.
ОТО нередко называют современной теорией гравитационного поля, а также геометрией «пространства-времени». Уже специальная теория доказала, что пространство и время нельзя рассматривать раздельно, что нужно анализировать четырехмерный мир: пространство-время.
Эйнштейн приходит к парадоксальному выводу, что геометрия пространства всецело определяется распределением и движением тяготеющих масс, а в искривленном пространстве законы движения изменяются. На основании ОТО неинерциальность системы отсчета эквивалентна появлению некоего
гравитационного поля. Таким образом, движение тел в не-инерциальной системе отсчета должно подчиняться тем же законам, что и движение в инерциальной системе в присутствии гравитационных полей. Как остроумно заметил коллега Эйн-штейна американский физик Дж. А. Уоллер, «пространство говорит материи, как ей двигаться, а материя говорит пространству, как ему искривляться».
На ОТО основана современная космогония. Подавляющее большинство наблюдаемых ею фактов укладывается в теоретические изыскания Эйнштейна. Приведем несколько самых наглядных экспериментов.
Квант света, который движется в гравитационном поле, может приобретать или терять энергию в зависимости от разности гравитационных потенциалов. Это приводит к изменению частоты света. Данный эффект доказывается красным смещением линий в спектрах тяжелых звезд. Чтобы «покинуть» звезду, квант должен отдать часть энергии.
В сильном гравитационном поле, например, вблизи звезды, луч света искривляется. Этот эффект был экспериментально подтвержден в 1919 году во время полного солнечного затмения.
Ближайшая к Солнцу планета Меркурий медленно смещает свою орбиту в пространстве относительно других планет. Этот факт был обнаружен еще в 1845 году и не поддавался объяснению с точки зрения механики Ньютона. Вычисленное на основе ОТО смещение орбиты Меркурия полностью совпало с экспериментальными замерами.
Эйнштейн наиболее известен конечно же как автор теории относительности. Однако он внес большой вклад в изучение броуновского движения, развил квантовую теорию, введя в нее понятие индуцированного излучения (оно легло в основу теории лазера), работал над созданием единой теории поля. Вместе с индийским ученым Шатьендранатом Бозе Эйнштейн создал статистику Бозе—Эйнштейна, описывающую поведение элементарных частиц бозонов.
И снова, как и в детстве, параллельно творческой шла иная, человеческая жизнь великого физика. Он дважды был женат. Первой его женой была Милева Марич, однокурсница Альберта по Федеральному технологическому институту в Цюрихе. От этого брака родилось два сына. В 1919 году супруги развелись, но примечательно, что Эйнштейн отдал бывшей супруге всю денежную часть Нобелевской премии, полученной в 1922 году.
Второй женой физика стала его кузина Эльза, вдова с двумя детьми. Они поженились в 1919 году.
Эйнштейну суждено было пережить обеих своих жен. Эльза скончалась в 1936 году, а Милева — в 1948-м.
В шестилетнем возрасте Эйнштейн научился играть на скрипке и с тех пор не расставался с ней. История физики зарегистрировала, как Эйнштейн играл в паре с Максом Планком, великолепным пианистом, а также скрипичный концерт солиста Эйнштейна в 1934 году в Нью-Йорке. Этот концерт великий физик дал в пользу немецких ученых-эмигрантов. Выручка составила 6500 долларов.
Тридцатые годы стали самым драматичным периодом в жизни ученого. Когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн был за пределами Германии. Он так и не вернулся в Берлин. Новой родиной «гражданина мира» стали США.
Пацифист по убеждениям, он говорил, что «ученые в поисках истины не считаются с войнами». И тем не менее он не уставал бороться против человеческого безумия, правившего в Германии. В 1939 году он обратился к президенту Ф. Рузвельту с письмом, в котором сообщал, что в Берлине, по всей видимости, ведутся работы по созданию атомной бомбы. Ученый советовал и США активизировать эти работы, в которых, однако, сам принимать участия не стал.
Потрясенный последствиями ядерных взрывов в японских городах, великий физик больше не верил, что злом можно победить зло. В 1945 году он провозгласил необходимость мирового правительства как единственный способ избежать глобального самоуничтожения. Конечно, идея эта была утопичной. Но честной.
Интересна его дискуссия по вопросам интерпретации основ квантовой механики с представителями копенгагенской школы, свидетельствовавшая об интеллектуальном и моральном одиночестве создателя теории относительности. Он писал Максу Борну: «В наших научных ожиданиях мы стали антиподами. Ты веришь в Бога, играющего в кости, а я в Совершенную Закономерность чего-то, объективно должного существовать в мире, закономерность, которую я грубо, спекулятивным образом стараюсь ухватить. Большие первоначальные успехи квантовой теории не заставят меня поверить в фундаментальность игры в кости, хотя я хорошо знаю, что более молодые коллеги считают это следствием моего склероза».
Выражение «Бог играет в кости» с тех пор стало шутливым афоризмом среди физиков. Приведем еще несколько, как нам кажется, самых ярких высказываний физика.
«Все здание научной истины можно возвести из камня и извести ее же собственных учений, расположенных в логическом порядке. Но чтобы осуществить такое построение и понять его, необходимы творческие способности художника. Ни один дом нельзя построить только из камня и извести».
«Наука существует для науки так же, как искусство для искусства».
«Вечная загадка мира — его познаваемость».
«Здравый смысл — это толща предрассудков, успевших отложиться в нашем сознании к восемнадцати годам».
«Юность всегда одна и та же, бесконечно одна и та же».
«Возьмем совершенно нецивилизованного индейца. Будет ли его жизненный опыт менее богатым и счастливым, чем опыт среднего цивилизованного человека. Думаю, что вряд ли. Глубокий смысл кроется в том, что дети во всех цивилизованных странах любят играть в индейцев».
«Музыка и исследовательская работа в области физики различны по происхождению, но связаны собой между собой единством цели — стремлением выразить неизвестное».
Эти мудрые мысли Эйнштейн высказывал не то в шутку, не то всерьез. С высунутым языком он изображен на знаменитом снимке, сделанном в 1951 году по случаю дня рождения и разосланном всем друзьям. Показав человечеству язык, гений 18 апреля 1955 года покинул земной мир и улетел в измерения иного порядка.
Отто Юльевич Шмидт
(1891-1956)
Математик, астроном, исследователь Севера
НЕОТКРЫТЫЕ ОСТРОВА
Одни ученые всю жизнь стремятся решать частные задачи, касающиеся тех или иных конкретных вопросов той области науки, в которой они работают
(1891-1956)
Математик, астроном, исследователь Севера
НЕОТКРЫТЫЕ ОСТРОВА
Одни ученые всю жизнь стремятся решать частные задачи, касающиеся тех или иных конкретных вопросов той области науки, в которой они работают. А другие пытаются поставить перед собой глобальные бытийные вопросы. Такие, например, как: есть ли жизнь на Марсе или каково происхождение человека? Ко второму типу исследователей относился Отто Юльевич Шмидт. Вопросом его жизни был: «Как образовалась Солнечная система?»
Он родился 30 сентября 1891 года в белорусском городе Могилеве. Среди предков Отто Юльевича были и мещане, и крестьяне. Он рос в большой, скромно жившей семье. Незаурядные способности внука заметил дед. Он и предложил на семейном совете всем родственникам сложиться, кто сколько может, и на эти деньги дать образование подающему надежды отпрыску рода Шмидтов.
В 1900 году Отто поступил в школу в Могилеве. Вскоре семья переехала сначала в Одессу, а потом — в Киев. В 1909 году юноша с золотой медалью закончил Вторую классическую гимназию Киева. В гимназические годы он много занимался самообразованием: читал, изучал иностранные языки, высшую математику. Именно физико-математический факультет он выбрал при поступлении в Киевский университет.
Студент Шмидт составил список книг, которые следует прочесть. Выходило, что, даже если читать одну серьезную книгу в неделю, чтение займет тысячу лет. Юноша сократил список в четыре раза.
Уже в студенческие годы Отто Юльевич стал проводить самостоятельные математические исследования. В 1912—1913 годах были опубликованы три его статьи. В 1913-м Шмидт окончил университет и был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию.
В 1916 году Отто Юльевич блестяще сдал экзамены на степень магистра и был утвержден в должности приват-доцента. Тогда же увидел свет основной труд Шмидта-математика — «Абстрактная теория групп». Эта работа была признана коллегами крупным вкладом в алгебру. Но она фактически стала единственной крупной разработкой ученого в любимой им древней науке. Водоворот истории вынес Шмидта на гребень совсем другой волны.
В 1918 году профессор Шмидт вступает в партию большевиков и принимается вдохновенно строить новый мир. В 1919 году он пишет «научный труд» — проект положения о пролетарских продовольственных отрядах, в соответствии с которым лично инструктирует бойцов и командиров этих подразделений. Как известно, впоследствии история давала им далеко не однозначные оценки.
В 1921—1922 годах на повестку дня встает «новая экономическая политика». Шмидт в это время проводит математические изыскания в Наркомфине и руководит Институтом экономических исследований. Он самым энергичным образом включается в работу по теоретическому обоснованию нэпа.
Как чиновник высокого ранга, Отто Юльевич был обязан принимать участие во всех заседаниях Совнаркома. Одному Богу известно, сколько времени уходило на эти собрания «прозаседавшихся», как метко окрестил их Владимир Маяковский, и сколько книг из списка, требующего 250 лет, остались непрочитанными!
В 1921—1924 годах Шмидт руководит Госиздатом. Ему принадлежит идея издания Большой советской энциклопедии. Он же главный редактор этого глобального проекта в 1929—1941 годах. Одновременно Отто Юльевич читает лекции в МГУ, в Педагогическом университете (тогда — втором МГУ), в Коммунистической академии и Московском лесотехническом институте.
Одной из важнейших задач, вставших перед страной в период индустриализации, было, как тогда говорили, «покорение советской Арктики». Координировал эту работу именно Отто Юльевич Шмидт, популярность которого в тридцатые годы достигла пика. О нем писали газеты, он выступал по радио и появлялся в кинохронике, девушки вешали в своих комнатах его портреты, вырезанные из журналов.
В 1929-1930 годах ученый возглавляет экспедиции (их было две) на ледоколе «Георгий Седов». Цель этих плаваний — освоение Северного морского пути. В результате походов «Седова» была организована научно-исследовательская станция на Земле Франца-Иосифа. Романтизм, охвативший огромную страну, восторженно принявшую известие об открытии первой полярной станции, замечательно отражен в фильме С.А. Герасимова «Семеро смелых».
«Седов» также обследовал северо-восточную часть Карского моря и западные берега Северной Земли.
В 1930 году Шмидт становится директором Арктического института. В 1932 году ледокольный пароход «Сибиряков» с руководимой Отто Юльевичем экспедицией на борту проходит за одну навигацию весь Северный морской путь — от Архангельска до Владивостока. В 1934 году Шмидт решает закрепить успех и предпринимает вторую попытку покорения ледовитых морей — на этот раз на ледоколе «Челюскин». Как известно, этот поход закончился гибелью судна и героическим подвигом терпевших лишения челюскинцев и пришедших им на помощь доблестных полярных летчиков.
Неудача не заставила Отто Юльевича разлюбить Север. В 1937 году он руководит операцией по созданию дрейфующей станции «Северный полюс-1», а в 1938 году под руководством Шмидта героев-папанинцев снимают с льдины.
По накалу страстей и пылкому чувству гордости за державу, охватившему миллионы, освоение Заполярья в тридцатые годы XX века можно сравнить с первыми космическими шагами человечества в шестидесятые. И главным героем этих событий был «главный конструктор покорения Севера» Отто Шмидт. В 1935 году он стал действительным членом Академии наук СССР. К тому времени был издан ряд его работ по географии, геофизике, геологии, астрономии.
В 1944 году, когда страна все еще боролась с фашистской Германией, но солнце победы уже светило из-за горизонта, академик Шмидт, отдавший «прикладной» административной и организаторской работе долгие годы, вдруг вспомнил о вечных вопросах и попытался ответить хотя бы на один из них: «Как образовалась Солнечная система?»
К этому времени в астрономии существовало несколько гипотез, призванных ответить на этот сакраментальный вопрос. Еще в 1745 году Ж. Бюффон выдвинул идею, что все спутники Солнца образовались из сгустка вещества, вырванного из нашей звезды ударом огромной кометы.
Чуть позже два ученых — И. Кант и П. Лаплас — независимо друг от друга предположили, что Солнечная система образовалась из первичной разряженной и раскаленной газовой туманности с уплотнением в центре. Она имела радиус, намного превосходивший радиус современной Солнечной системы, и медленно вращалась. Притяжение частичек друг к другу приводило к сжатию туманности и возрастанию скорости ее вращения. Непрерывно сжимаясь и ускоряя вращение, туманность расслаивалась на кольца. Эти кольца вращались в одну и ту же сторону в одной и той же плоскости. Наиболее плотные участки кольца притягивали к себе разреженные. Постепенно каждое кольцо превратилось в разреженный газовый клубок, вращавшийся вокруг своей оси. Далее уплотнение остывало, затвердевало и превращалось в планету. Наибольшая часть туманности не остыла до сих пор и стала «Звездой по имени Солнце». Эта вселенская история числится в науке под именем «научная гипотеза Канта—Лапласа».
Однако в последующие века были открыты новые явления в Солнечной системе, которые расходились с положениями вышеупомянутой гипотезы. Так, оказалось, что Уран вращается вокруг своей оси не в ту сторону, в какую вращаются другие планеты. Новые сведения о свойствах газов также вызывали некоторые сомнения в достоверности гипотезы.
Академик Шмидт выдвинул свои собственные предположения. Основываясь на ряде научных данных, он пришел к выводу, что Земля и планеты никогда не были раскаленными газовыми телами, подобными звездам, а, скорее всего, образовались из холодных, твердых частиц вещества.
Если допустить, что некогда вокруг Солнца существовало колоссальное пылегазовое облако, то, по расчетам академика, в дальнейшем происходило следующее: бесчисленные частички при своем движении сталкивались между собой и потому стремились двигаться так, чтобы не мешать друг другу. А для этого нужно, чтобы все их пути расположились приблизительно в одной плоскости и стали круговыми. Вращаясь вокруг Солнца по окружностям различного размера, частички уже не сталкивались друг с другом. Но когда частички приближались к одной плоскости, расстояния между ними уменьшались, и они начинали притягиваться друг к другу. Они объединялись, более плотные и крупные частицы притягивали к себе более мелкие и легкие, постепенно образуя комки вещества планетарных размеров.
Гипотеза объясняла расположение планет в системе «по весовым категориям». Огромный ком Юпитера собрал очень много вещества в области, ближайшей к Солнцу. А по другую сторону от него, дальше от Солнца, образовалась как бы в противовес другая планета-гигант — Сатурн. Отто Юльевич рассчитал, что именно в середине системы должны были возникнуть самые крупные планеты, а ближе к Солнцу и дальше, за «гигантским поясом» — более мелкие, такие как Плутон. Теоретические выкладки Шмидта позволили обосновать существующие расстояния между планетами.
Пьер Тейяр Де Шарден
(1881-1955)
Антрополог, мыслитель
ВЕРА В ЧЕЛОВЕКА
Этот замечательный ученый известен в нашей стране прежде всего как автор книги «Феномен человека», вышедшей в перестроечную пору и выдержавшей несколько изданий.
(1881-1955)
Антрополог, мыслитель
ВЕРА В ЧЕЛОВЕКА
Этот замечательный ученый известен в нашей стране прежде всего как автор книги «Феномен человека», вышедшей в перестроечную пору и выдержавшей несколько изданий. Труд Тейяра де Шардена был предварен обширным предисловием, автор которого пытался «поставить на место» идеалистические воззрения автора «Феномена». Сегодня книгу хочется читать без всяких предисловий, страницу за страницей, вникая в ход мысли и оригинальную терминологию автора. Его «точка Омега» — это абсолютная духовная сущность, в которую должно перейти человечество. Она принципиально непознаваема и, наверное, и есть сам Бог, в которого Тейяр де Шарден свято верил.
Его полное имя — Мари-Жозеф Пьер Тейяр де Шарден. Мальчик родился у четы Тейяр де Шарденов, Эммануэля и Берты, 1 мая 1881 года. Родители будущего ученого пробавлялись фермерством, растили одиннадцать детей и жили в Овер-ни — горной местности в центре Франции. Отец Пьера был минералогом-любителем. Много лет он собирал коллекцию камней, экспонаты для которой находил в родных местах. Когда Эммануэль заметил в сыне ту же «геологическую» страсть, он горячо ее поддержал.
В Оверни нередко можно было найти куски кремня с оббитыми, словно искусственно обработанными краями. Их называли «эолиты» и считали орудиями труда, созданными первобытными людьми. В 1877 году эолиты были найдены в окрестностях овернского города Орийяка. Пьер вырос среди легенд о том, где и как жили «овернские первобытные люди». Эолиты стали считать продуктом действия сил природы, а не человека, только много позже.
Однажды шестилетний Пьер ушел по дороге в горы: его привлекли потухшие вулканы, величественно возвышавшиеся на горизонте. Малышу захотелось узнать, «что находится у них внутри». Маленького мальчика едва нашли далеко от родительской фермы и с тех пор присматривали за ним особенно бдительно.
Название «Овернь» происходит от кельтского племени арвернов, в давние времена обитавшего в этих местах. В период римского завоевания Галлии арверны сопротивлялись афессору дольше всех своих соседей. Историк Жан Англад в «Истории Оверни» уважительно и чуть-чуть иронично назвал арвернов «расой авантюристов». С ощущением принадлежности к такой расе и жил Пьер Тейяр де Шарден — путешественник, искатель приключений и невольный сокрушитель церковных догматов.
Овернь конца XIX века была настоящей французской глубинкой с почти замершим пульсом интеллектуальной жизни. Школ в окрестностях фермы Тейяров де Шарденов было немного, а хороших — и того меньше. Лучшим учебным заведением в округе считалась школа, принадлежавшая богатому католическому ордену иезуитов, который обосновался в этих глухих местах еще со времен войны с протестантами.
В 1892 году Пьер поступил в Коллеж Нотр-Дам-де-Монгре — престижную иезуитскую школу. Она давала основательную подготовку не только по теологии и философии, но и по древним языкам, арифметике, естествознанию. Именно теологии и естествознанию суждено было сплестись в судьбе и творческом методе Тейяра де Шардена в новую, «внутреннюю» науку.
В этот период началось его увлечение геологией и палеонтологией.
В 1899 году Пьер оканчивает коллеж и вступает в орден иезуитов. Примерный католик, он продолжает образование в иезуитской семинарии на острове Джерси, где основным предметом для него становится история философии.
В 1904—1907 годах Тейяр де Шарден работает преподавателем в иезуитском коллеже в Каире. Молодой педагог ведет уроки физики и химии, а в свободное время занимается самообразованием. За три египетских года Пьер полюбил Восток, его культуру и философию, и глубоко проникся ориентальным духом, который редко бывает понятен западному человеку.
Во время Первой мировой войны, как и положено иезуиту, Пьер стал братом милосердия. Он прошел всю войну, помогая страждущим и болящим, и был награжден Военной медалью и орденом Почетного легиона.
В этот трудный период своей жизни Пьер продолжает интересоваться естественными науками, в которых первое десятилетие XX столетия оказалось невероятно щедрым на открытия. И какие открытия! Создавалась квантовая теория, развеивались мифы о неделимости атома и неподвижности материков, на экранах двигались и смеялись люди, географы устремлялись к полюсам, а один чудак в Германии утверждал, что все в этом мире относительно. У человека, воспитанного на религиозных догмах, голова могла пойти кругом от такого крушения устоев мироздания!
Происходила революция и в любимой Тейяром де Шарденом биологии. Уже Мендель пересчитал свои горошины, уже появились на страницах журналов и книг понятия фенотип, генотип и мутация. Стали набирать силу новые ветви биологической науки — биоценология, экология. Находили все новые подтверждения основополагающие теории палеонтологии. В биологических науках торжествовал эволюционный принцип. Огромное влияние на Пьера оказала книга философа Анри Бергсона «Творческая эволюция», автор которой пытался рассмотреть естественно-научные вопросы с точки зрения философских категорий.
В 1913 году Тейяр де Шарден начинает работать в Институте палеонтологии человека при парижском Музее естественной истории, под руководством знаменитого антрополога и ведущего авторитета Франции по вопросам происхождения человека Марселлена Буля. Война прервала совместную деятельность ученика и учителя, но, вернувшись в Париж, Пьер вернулся и в палеонтологию.
В 1920 году Тейяр де Шарден получил докторскую степень, защитив в Парижском университете (Сорбонне) диссертацию на тему «Млекопитающие нижнего эоцена Франции». Новоиспеченный доктор стал профессором кафедры геологии в Католическом университете в Париже. Его лекции собирали самую многочисленную аудиторию в университете. Но поскольку Тейяр де Шарден излагал эволюционную теорию в интерпретации, значительно более широкой, чем «католическая программа», на него стали писать доносы. Бдительные верующие обвиняли профессора, например, в том, что он отрицает первородный грех.
В 1923 году вокруг ученого создалась очень напряженная обстановка. Как раз в это время ему поступило предложение принять участие в палеонтологической экспедиции, отправлявшейся в Монголию и на северо-запад Китая. Тейяр де Шарден с радостью принял это предложение и, отказавшись от курса лекций, уехал подальше от Парижа.
Здесь, в безлюдных местах Азии, Тейяр де Шарден нашел останки синантропа — ископаемого человека. Эта находка позволила заполнить существовавший в антропологии пробел. В частности, она явилась новым звеном в рассуждениях, позволявших восстановить, как шло развитие человека. Впоследствии Тейяр де Шарден неоднократно отмечал в своих работах вехи на пути развития человека: увеличение и усложнение мозга (ученый назвал это явление цефализацией), выпрямление лба, овладение орудиями труда и огнем. Синантроп занял ступеньку между обезьяночеловеком и неандертальцем.
Тейяр де Шарден был уже подготовлен к тому, чтобы понять, какая именно тайна ему открылась. До него два зуба этого прачеловека были найдены канадцем Д. Блэком в пещере Чжоухоудянь в полусотне километров к югу от китайской столицы. После канадца в том же месте раскопки проводил китайский ученый Пэй Вэньчжун, также обнаруживший некоторые кости синантропа.
Экспедиция, в которой принимал участие Тейяр де Шарден (позже он взял на себя руководство ею), вела исследования в 1929 году. Ученый собственноручно нашел кости рук и ног, а также фрагменты черепов и нижних челюстей исчезнувших полмиллиона лет назад существ. Но что самое важное, он смог определить место синантропа в эволюционном ряду, расширив горизонты палеоантропологии.
Совершив открытие, ученый не отказался от дальнейших поисков. В течение двадцатых—тридцатых годов Тейяр де Шарден принял участие еще во многих экспедициях по Китаю, Бирме, Индии, на острове Ява, в других местах земного шара, откуда поступали хоть какие-либо сведения о следах предков человека.
Наряду с синантропом Тейяр де Шарден сделал и много других замечательных находок. Так, он раскопал в излучине реки Хуанхэ на плато Ордос неизвестную среднепалеолитическую цивилизацию и останки человека с монголоидными чертами лица. Эта находка укрепила гипотезу о единстве процесса антропогенеза на всей территории Юго-Восточной Азии. В Южной Азии исследователь раскопал и описал останки третичной и раннечетвертичной фауны. Тейяр де Шарден стал известен во всем мире как крупный палеонтолог и антрополог. У себя же на родине, во Франции, он считался еретиком.
С 1926 года с момента ухода (или изгнания?) из Католического университета ученый не мог найти постоянного места работы. Поэтому он отправлялся во все новые и новые экспедиции в качестве естествоиспытателя. Поскольку экспедиции организовывались от случая к случаю, Тейяр де Шарден использовал для своих исследований любую подвернувшуюся возможности. Так, в 1931 году он пересек пустыню Гоби на вездеходах фирмы «Ситроен», совершавших рекламный пробег.
Когда в 1937 году Япония напала на Китай, ученый не успел эвакуироваться. Десять лет он провел в почти изолированном посольском квартале Пекина. Связь с внешним миром ученый поддерживал только с помощью почты.
Именно в это время Тейяр де Шарден создал свой главный труд — «Феномен человека». В прологе, озаглавленном метким глаголом «Видеть», ученый писал: «Итак, феномен человека. Это слово взято не случайно. Выбрал я его по трем причинам.
Во-первых, я этим утверждаю, что человек в природе есть настоящий факт, к которому приложены (по крайней мере, частично) требования и методы науки.
Во-вторых, я даю понять, что из всех фактов, с какими имеет дело наше познание, ни один не является столь необыкновенным и столь озаряющим,
И, в-третьих, я подчеркиваю специфический характер данного труда. Моя единственная цель, и в этом моя действительная сила,— это просто, как уже сказано, стремление увидеть, то есть развернуть однородную и цельную перспективу нашего всеобщего опыта, распространенного на человека, показать развертывающееся целое».
«Перспективу всеобщего опыта» ученый начинает с рассказа о преджизни и через повествование о жизни подходит к рассуждениям о ноосфере. Это понятие знакомо русскоязычному читателю прежде всего по трудам, посвященным В. Вернадскому. Сам Владимир Иванович считал ноосферу всего лишь продолжением биосферы. Он объединял под этим понятием — ноосфера — те геологические изменения, которые происходят на планете вследствие деятельности человека.
Что касается Тейяра де Шардена, то он был не только естествоиспытателем, но и философом, католическим богословом (можно вспомнить здесь одно красивое слово: натурфилософ). Поэтому его ноосфера находится вне биосферы и стоит над ней.
Свою главную книгу Тейяр де Шарден писал как ученый-естественник. Он поставил задачу: определить гуманистически обоснованные принципы эволюции человечества. Фактически он противопоставил эволюцию других форм земной жизни эволюции человека. Единственным верным путем ученый провозгласил тот, который привел к появлению человека — феноменального существа.
По его мнению, если бы эволюция имела своей целью приспосабливаемость жизни к окружающей среде, то развитие жизни остановилось бы на уровне примитивных форм.
В книге ученый вводит множество «своих» понятий: точка Омега, внутреннее вещей, радиальная и тангенциальная энергия.
Так, всякий элемент на лестнице эволюции обладает одновременно «внутренней сущностью» (радиальной энергией) и «внешним поведением» (тангенциальной энергией). Первое — это мера сложности, непознаваемости, а второе — возможность описать и предсказать дальнейшее поведение, например, с помощью объективных законов, выражаемых математически.
На каждой более высокой ступеньке эволюции доля тангенциальной энергии уменьшается, а радиальной — увеличивается. Если на уровне элементарных частиц «внутренняя сущность» нулевая, и электроны с протонами ведут себя полностью предсказуемо, то для макромолекул и клеток механистический подход уже не бывает точен. Экстраполируя принцип на человеческое общество, можно сказать, что «у нас» к нулю стремится тангенциальная составляющая (внутренняя сущность полностью подчиняет себе внешнюю).
Конечной стадией эволюции? с точки зрения Тейяра де Шардена? становится переход к ноосфере и далее — к «точке Омега». Он считал, что человек как биологический вид не эволюционирует, а наблюдаемые видовые изменения — лишь внешняя сторона эволюции. По замыслу философа, с точки зрения ноосферы должна быть перестроена и физико-биологическая структура человека. При этом ученый-теолог искал социальную силу, способную осуществить переход человечества в ноосферу. И вполне логично возлагал надежду на христианство: «На всей поверхности ноосферы христианство представляет собой единственное течение мысли, достаточно смелое и прогрессивное, чтобы охватить практически и действенно Мир; в действии, в котором вера и надежда завершаются в любви».
В 1946 году с рукописью «Феномена человека» Тейяр де Шарден наконец возвращается во Францию. Но его старания получить разрешение на публикацию своего труда не приносят успеха. В 1947 году ученый пишет Анри Брею: «Неделю назад я получил уведомление от генерала ордена из Рима, запрещающего мне, со всеми принятыми формальностями, что-либо еще публиковать по вопросам философии и теологии. Это закрывает мне большую часть каналов, по которым я еще мог направить свою деятельность, и жизнь от этого отнюдь не становится радостнее».
Осенью 1948 года Тейяр де Шарден сам прибывает в Рим. Однако папская курия отказывает ему в разрешении на публикацию. Принципиальные возражения вызывала та часть рукописи, которая была выведена под названием «Зоологическая группа человека». Все попытки компромиса, в том числе и введение в книгу раздела «Христианский феномен», оказались безрезультатными. Ученый приходит к неутешительному выводу: «В Риме не видит возможности апологетики, основанной на вере в человека, и не доверяют такому подходу».
Тейяру де Шардену снова запрещают публично выступать по проблемам философии, а затем — даже приезжать в Париж.
В 1951 году ученого приглашают на должность директора по южноафриканским раскопкам в фонд, «Уэннер-Грен Фаундейшн». Он в то время жил уже в Нью-Йорке и с радостью принял предложение. Именно из Африки в те годы поступали данные о сенсационных находках останков пралюдей, живших 2—3 миллиона лет тому назад. И ученый вернулся к своей любимой палеоантропологии. Кениапитеки и рамапитеки помогали забыть об испытаниях, выпавших ему на родине.
10 апреля 1955 года Пьер Тейяр де Шарден скончался от сердечного приступа в своей нью-йоркской квартире.
На этом мытарства ученого не закончились.
В 1957 году указ ватиканской канцелярии повелел изъять из библиотек семинарий и других католических учреждений книги Тейяра де Шардена. А в 1962 году кардинал Оттавиани призвал охранять католическую молодежь от воздействия работ этого еретика.
За год до смерти философ выписал в блокнот фразу из книги Жоржа Бернаноса: «Все приключения в области духа — это Голгофа».
Александр Игнатьевич Шаргей
(1897-1942)
Теоретик космонавтики
БЕЗЫМЯННЫЙ ГЕРОЙ
Конечно, он не был в прямом смысле слова безымянным: в обществе невозможно прожить, не имея «опознавательных знаков»
(1897-1942)
Теоретик космонавтики
БЕЗЫМЯННЫЙ ГЕРОЙ
Конечно, он не был в прямом смысле слова безымянным: в обществе невозможно прожить, не имея «опознавательных знаков». Но имя, под которым он существовал и работал, было принято им в исключительных обстоятельствах. И ложь во спасение навсегда срослась с судьбой замечательного ученого.
Александр Игнатьевич Шаргей родился 21 июня 1897 года в Полтаве. В 1916 году он окончил Полтавскую гимназию и по-
ступил в Петроградский политехнический институт. Он не закончил даже первого курса: в ноябре того же года студента призвали в действующую армию и отправили в школу прапорщиков при Петроградском юнкерском училище.
Потом был Закавказский фронт — Шаргей командовал там взводом до марта 1918 года. После заключения Брестского мира молодой прапорщик вернулся домой на Украину. Но в Полтаве Шаргею удалось пробыть всего месяц. Уже в апреле Александра мобилизовали в белую армию и снова отправили на фронт.
В течение месяца его вертело в страшной мясорубке гражданской войны. При первой же возможности он дезертирует и тайно пробирается в родной город. Домой он не пошел — не хотел навлекать беду на близких. Целый год Александр прячется у друзей. В невольном затворничестве он пишет свою первую научную работу, посвятив ее «тем, кто будет читать, чтобы строить». В рукописи говорится о межпланетных полетах.
В ноябре 1919 года Шаргея снова мобилизовали — в «добровольческую» армию. Он опять дезертирует. Работает на железной дороге кочегаром и сцепщиком вагонов, строит зерносклады и элеваторы, управляет механизмами на заводе по переработке сахарной свеклы.
Живет Александр Игнатьевич в доме своей мачехи, еще в детстве заменившей ему мать и очень любившей его. Надвигается красный террор, и мачеха, опасаясь, и небезосновательно, за жизнь пасынка, своей единственной надежды и опоры, настояла на том, чтобы он сменил имя и работу. Мачеха работает учительницей в школе. В 1921 году у одного ее сослуживца скоропостижно умер младший брат, ровесник Александра. Мачеха просит коллегу передать ей документы умершего. И Александр Игнатьевич Шаргей становится Юрием Васильевичем Кондратюком, простым рабочим парнем, никогда не служившим в войсках генерала Деникина.
Шаргей-Кондратюк едет на Кубань и устраивается на работу элеваторным механиком. Через несколько лет он отправляется осваивать Сибирь. Из необъятных просторов Восточно-Сибирской равнины в Главнауку в Москву приходит рукопись книги. На нее дается положительный отзыв. Вот отрывок из рецензии: «Необходимо отметить, что такие крупные таланты-самородки, каким является т. Кондратюк, чрезвычайно редки. Нужно дать ему возможность продолжить свое самообразование и работать более плодотворно в избранной им области».
Однако, несмотря на многообещающую рецензию, средств на публикацию рукописи у Главнауки не нашлось. Александр Игнатьевич все же выпустил книгу, но мизерным тиражом и за свой счет. Она называлась «Завоевание межпланетных пространств» и была издана в 1929 году в Новосибирске.
Как оказалось, скромная книжечка не затерялась в лабиринтах XX столетия. Идеи, заложенные в ней, впоследствии помогли американцам осуществить пилотируемый полет к Луне и высадить астронавтов на этот единственный естественный спутник нашей планеты. После триумфального завершения экспедиции «Апполона-11» руководитель этого проекта доктор Лоу раскрыл некоторые подробности решения грандиозной задачи. В одном интервью он признался: «Мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную в России сразу же после революции. Автор ее, Юрий Кондратюк, обосновал и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: полет на орбиту Луны — старт на Луну с орбиты — возвращение на орбиту и стыковка с основным кораблем — полет на Землю».
Так американцы в очередной «раз доказали, что не идеология, а научная идея правит миром.
Сразу же после выхода из печати книги «Завоевание межпланетных пространств» Шаргея-Кондратюка по ложному доносу обвинили во вредительстве, арестовали и отправили в ГУЛАГ. Нетрудно догадаться, какой приговор ожидал бы Александра Игнатьевича, если бы стало известно, что он бывший белогвардейский офицер. Но Кондратюку, можно сказать, повезло: он отделался двухлетней работой в «шараге» — конструкторском бюро № 14 ОГПУ.
В 1933 году был объявлен конкурс на создание мощной ветросиловой установки. Шаргей-Кондратюк принял в нем участие. Его проект был признан одним из лучших. Для доводки автора пригласили в Харьковский институт промэнергетики. По дороге на Украину Александр Игнатьевич/Юрий Васильевич на несколько дней остановился в столице, где его принял нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе.
Мечтавшему о межпланетных перелетах самоучке очень хотелось побывать в знаменитой Группе изучения реактивного движения, где работал С. Королев. Встреча Александра Игнатьевича и Сергея Павловича состоялась. Королев был поражен способностями и знаниями молодого конструктора. Он предложил ему остаться в ГИРДе и возглавить производственную часть группы, которой руководил недавно скончавшийся Ф. Цандер. Это был блестящий’ шанс, какой выпадает единственный раз в жизни. Но Александр Игнатьевич отказался от этого заманчивого предложения. Он знал, что при назначении на столь высокую должность компетентные органы непременно примутся тщательно изучать его биографию. И что тогда: тюрьма и расстрел? Шаргей не принял предложения Королева и продолжил свой путь в Харьков. Конструктором ракетных двигателей он так и не стал.
В 1934 году экспертной комиссией АН СССР был одобрен проект Крымской ветровой электростанции, в разработке которого самое деятельное участие принимал Александр Игнатьевич. В 1936 году на Ай-Петри начались работы по воплощению проекта в жизнь.
18 февраля 1937 года из жизни ушел Георгий (Серго) Орджоникидзе. По официальной версии он застрелился. Орджоникидзе, человек умный, горячо поддерживал новые разработки ученых и передовые идеи. После его смерти в Наркомате тяжелой промышленности воцарились иные веяния. Вскоре было издано распоряжение о прекращении всех работ в Крыму. Проектировщикам, в том числе и Кондратюку, рекомендовалось создавать ветровые установки меньшей мощности, чем крымская, для работы в суровых условиях Арктики и Сибири, чем они и занялись. С переменным успехом испытания этих маломощных ветровых установок проводились до 1941 года на специально построенном полигоне.
Началась война… 3 июля прозвучало знаменитое обращение И. Сталина к «братьям и сестрам», а 4 июля было передано постановление Государственного Комитета Обороны «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». 5 июля ученый записался в народное ополчение и отправился рядовым на фронт. Его никто не мобилизовывал, он был патриотом и ушел сражаться с врагом, потому что не мог иначе.
Дальше следы Александра Игнатьевича теряются и в пространстве, и во времени. Последнее его письмо, адресованное знакомым, было датировано 4 января 1942 года. Живший под чужим именем ученый погиб безымянным солдатом.
В послевоенное время его имя и дело стали обрастать легендами. Ходили слухи, что он подался к немцам и принял участие в создании снарядов «ФАУ», что у Деникина он был не просто офицером, а командиром пулеметного взвода, и сотнями уничтожал красных. Конечно же все это досужие домыслы.
После Шаргея осталось чужое имя и основное уравнение полета ракеты, выведенное им оригинальным методом независимо от К. Циолковского. Ученый рассчитал самые энергетически выгодные траектории космических полетов, разработал теорию создания промежуточных ракетных баз (для заправки) — спутников планет, рассчитал экономичную посадку ракет, использующую торможение атмосферой. А еще он предложил «тактику бега на длинную дистанцию» — тактику полета к Луне и планетам с выходом на орбиту их искусственных спутников. Кто знает, что мог придумать и осуществить Александр Игнатьевич Шаргей, сложись жизнь — и его, и страны — иначе. Но даже те немногие, но глобальные идеи, которые он успел опубликовать в маленькой неприметной книжечке, нашли «тех, кто будет читать, чтобы строить».
К сожалению, на другом краю Земли.
Александр Леонидович Чижевский
(1897-1964)
Биофизик, гелиобиолог
ЗЕМНОЕ ЭХО СОЛНЕЧНЫХ БУРЬ
Начнем это повествование со стихов… Стихов ученого, чей поэтический дар ценили В. Маяковский и В. Брюсов.
(1907-1981)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1949 год
ПОЯС ДЛЯ МЕЧА
Физик любил поэзию. Нет, не так… Японский физик любил японскую поэзию…
Роща на склоне горы.
Мы процитировали трехстишье средневекового поэта Басе, которого Хидэки Юкава считал духовно близким себе. Ученый стремился постичь сокровенную тайну вещества, но иногда ему казалось, что это уже сделали до него. Юкава искал ответы на мучившие его вопросы в текстах Даосских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы и, кажется, находил. Во всяком случае, в своей удивительной книге «Творчество и интуиция: взгляд физика на Восток и Запад», вышедшей в 1973 году, умудренный опытом ученый раскрыл множество секретов, способных соединить Запад и Восток. Но прежде философии и поэзии все же была физика.
Его отца звали Такудзи Огава. Хидэки был пятым из семи детей профессора геологии Киотского императорского университета. Дед будущего физика по отцовской линии был классическим филологом. Именно он читал внукам стихи и прозу полузабытых авторов, именам которых во второй половине XX века суждено было вспыхнуть с новой силой.
Отец Хидэки прекрасно знал историю Японии и Китая и часто водил детей по старинной столице Киото, по пути рассказывая невероятные истории из жизни императоров и самураев.
Мальчик рос любознательным. Родители и учителя отмечали его великолепную память и пытливый ум. В школе он сначала увлекся литературой и философией, в старших классах к ним прибавились математика и физика. Он перечел все книги по современной физике, имевшиеся в школьной библиотеке. Но японский язык было переведено не так уж много работ, но, к счастью Хидэки, нашлось издание теории относительности Эйнштейна, и японский мальчик прочел этот труд, как читал стихи,— вдохновенно. Отрывочные публикации по квантовой механике вызвали у Хидэки живой интерес. Й он, движимый страстью узнать все, что возможно, самостоятельно изучил немецкий язык. Это помогло ему осилить несколько томов работ Макса Планка, купленные у букиниста.
Окончив школу, в 1926 году Хидэки Огава поступает в Киотский императорский университет, решив изучить физику по ускоренной программе. В 1929 году он уже магистр. Его диссертация посвящена свойствам уравнения П. Дирака. Молодому ученому удается гармонично связать теорию относительности и квантовую механику. Он принимает решение сосредоточить внимание на теоретической физике.
Хидэки читает запоем книги и журналы, в которых европейские коллеги излагают свои идеи. На Западе квантовая физика будоражила умы, а до Востока долетало только эхо. Тем не менее японский ученый приобретает значительные познания в современной физике, изучая литературу самостоятельно.
В конце двадцатых годов в Японию приезжают В. Гейзенберг и П. Дирак. Их собеседником и гидом по древнему, прекрасному Киото стал Хидэки.
Из Европы на родину возвращается физик Ёсио Нисина, стажировавшийся у Нильса Бора в Копенгагене. Хидэки тут же знакомится с ним и завязывает дружеские отношения.
Хидэки влечет к себе не столько Европа, сколько европейская квантовая механика. Он все больше ощущает себя теоретиком, а не экспериментатором. Как он потом вспоминал, неспособность «освоить изготовление обычной стеклянной лабораторной посуды» приводила к нежеланию заниматься опытами.
В 1932 году в жизни молодого японца происходят два важных события. Во-первых, он начинает курс лекций в Киотс-ком университете, а во-вторых, женится на тоненькой и стройной девушке Суми по фамилии Юкава и сам принимает эту фамилию.
В 1936 году супруги Юкава и два их маленьких сына переезжают в Осаку, бывшую в то время центром японской физики. Хидэки получает должность ассистент-профессора в Осакском университете.
«Гора перехвачена поясом для меча»,— в этой поэтической строке зашифрована загадка, над которой Хидэки Юкава бьется долгие годы. Почему ядро атома не распадается на части? Какие силы удерживают частицы ядра рядом друг с другом? Где он, пояс для меча, способный удержать гору?
В начале тридцатых физики уже знали, что ядро содержит протоны — положительно заряженные частицы. И возникал логичный вопрос: почему одноименные заряды не отталкиваются? В 1932 году англичанин Джеймс Чедвик открыл нейтрон — нейтральную частицу, по массе соизмеримую с протоном и также входящую в состав ядра. И вопрос о внутриядерных силах встал с еще большей остротой: что же связывает нейтроны с протонами и друг с другом? Гравитационное притяжение, по расчетам, слишком слабо для этого. Значит, должна была существовать неизвестная, необычайно мощная и действующая на коротких расстояниях ядерная сила. Квантовая физика уже подходила к тому, чтобы рассматривать силы как своего рода частицы, которыми можно обмениваться — это кванты, «кусочки» энергии сил поля. Так, фотон — частица света — считается квантом энергии электромагнитного поля.
В 1935 году Юкава предположил, что существует еще пока не открытый «тяжелый фотон», масса которого в 200—300 раз больше массы электрона. Такую частицу можно назвать также «тяжелым квантом» или «тяжелым электроном». Юкава выдвинул гипотезу, согласно которой ядерные силы возникают в результате обмена этими «тяжелыми фотонами». Массу частицы Юкава вычислил исходя из известного радиуса действия ядерных сил. Она получилась больше массы электрона, но меньше массы нуклона, поэтому теоретик назвал свою частицу «мезон», что — в переводе с греческого означает «находящийся посредине, промежуточный». Мезон был описан как элементарная частица, имеющая двойственную корпускулярно-волновую природу. Таким образом, становилась возможной волновая интерпретация теории ядерных сил.
Юкава показал, что мезон невозможно обнаружить при обычных ядерных реакциях, поскольку его масса эквивалентна очень большой энергии. Значит, эту частицу следовало искать при столкновении космических лучей с атомными ядрами.
Как же представлял себе физик действие этого «ядерного клея»? Он считал, что каждый протон или нейтрон — и те, и другие называются еще нуклонами — создает вокруг себя мезонное поле. Эти поля, сливаясь, заполняют все «нутро» ядра. Вы видели когда-нибудь, как готовят моченые яблоки? В деревянную емкость плотно засыпают яблоки и заливают их водой. Представьте себе атомное ядро в виде такой емкости, забитой яблоками-нуклонами, плавающими в воде — мезонном поле. «Вода» не просачивается из «емкости» наружу больше, чем на радиус действия ядерных сил. Поверхность «воды» постоянно покрыта «рябью», так как источники мезонногр поля — «яблоки» — испускают и поглощают волны этого поля. Волны распространяются от нуклона к нуклону. Посредством этих волн нуклоны в ядре прочно скреплены друг с другом. Примерно так можно представить себе ситуацию в атомном ядре с точки зрения волновой теории.
Свою теорию Хидэки Юкава опубликовал хотя и на английском языке, но в японском журнале. Европейские коллеги заметили ее лишь спустя два года.
В 1937 году американский физик Карл Д. Андерсон обнаружил след неизвестной частицы, масса которой соответствовала теоретически предсказанной Юкавой. След запечатлелся, когда физик рассматривал фотографии треков прохождения космических лучей сквозь ионизационную камеру. Однако впоследствии оказалось, что мезон, открытый Андерсоном, жил в 100 раз дольше, чем предсказанная японским физиком частица, и, кроме того, обнаруживал слабое взаимодействие с ядром, тогда как, по мнению Юкавы, взаимодействие должно было быть сильным. Некоторые физики решили, что Юкава ошибался.
Предположение Юкавы действительно было не совсем точным. В 1942 году, когда связи между Востоком и Западом были прерваны во всех областях, включая физику, сотрудники Юкавы Ясутака Танигава и Сойти Саката предположили, что в теории «учителя» как бы перепутались частицы двух совершенно разных типов. Одна из этих частиц в 300 раз массивнее электрона и является переносчиком взаимодействия между нуклонами (ее стали называть пи-мезон, или пион), а вторая — в 200 раз тяжелее и не имеет к ядерным силам никакого отношения. Последняя частица — как бы увеличенная копия электрона, поэтому ее можно было бы так и назвать: «тяжелый электрон». Однако в теоретической физике прижилось другое название — мю-мезон, или мюон. Именно мюоны обнаружил Андерсон в космических лучах.
Более тяжелую частицу ученые решили поискать в верхних слоях атмосферы, где прилетевшие из космоса лучи впервые прикасаются к земным атомным ядрам. В 1947 году мезоны были зафиксированы с помощью ионизационной камеры, поднятой на большую высоту.
А в 1949 году «за предсказание существования мезонов на основе теоретической работы по ядерным силам» Хидэки Юкава был удостоен Нобелевской премии по физике.
Работа японского теоретика ознаменовала рождение новой области науки — физики элементарных частиц. Позже было показано, что пионы бывают трех видов: мюон нейтральный, положительно заряженный и отрицательно заряженный. В настоящее время открыты также многие другие типы мезонов.
В конце 40-х — начале 50-х годов Юкава работал в Институте фундаментальных исследований в Принстоне, затем читал лекции в Колумбийском университете. В 1953 году великий японец вернулся в Киото и стал директором Научно-исследовательского института фундаментальной физики в Киотском университете. Здесь он возглавил школу теоретической физики, получившую мировую известность.
Юкава неустанно выступал против испытания и использования ядерного и водородного оружия. В конце жизни он снова вернулся к литературе и истории. Говорят, он писал замечательные стихи. Человеку, постигшему одну из тайн материи, было что сказать в поэтических строках.
Альберт Эйнштейн
(1879-1955)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1921 год
ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА МИРА
Ученый, еще при жизни ставший символом XX столетия, родился 19 марта 1879 года, или, как было зафиксировано это событие в метрической книге еврейской общины города Ульма, 19 адара 5639 года
(1879-1955)
Физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1921 год
ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА МИРА
Ученый, еще при жизни ставший символом XX столетия, родился 19 марта 1879 года, или, как было зафиксировано это событие в метрической книге еврейской общины города Ульма, 19 адара 5639 года. Имя ему дали ветхозаветное — Авраам, но «в миру» мальчика стали звать Альбертом.
В раннем детстве ничто не говорило о том, что этот человек будет причислен когда-то к величайшим гениям в истории науки. Малышу минуло три года, а он все еще не говорил. Его родители, владельцы небольшого электрохимического завода, были очень этим обеспокоены.
Альберт рос тихим, рассеянным мальчиком. Семья к этому времени поселилась в Мюнхене, и его отдали в гимназию Луитпольда. Альберту там так не понравилось, что он стал пропускать уроки, посвящая свое время чтению книг по математике, естествознанию и философии. Учителя об этом не знали и считали, что ничего путного из Эйнштейна не получится. В конце концов Альберт бросил школу с ее механической зубрежкой и казарменной дисциплиной и решил поступить в цюрихское Федеральное высшее политехническое училище, однако провалился на вступительных экзаменах. Когда же он наконец поступил, то, по старой памяти, стал частенько пропускать занятия, чем вызывал серьезное недовольство преподавателей. К счастью, Эйнштейн подружился с одним из одноклассников. Друг любезно предоставлял Альберту во временное пользование свои конспекты лекций, и, если бы не эта «гуманитарная» помощь, кто знает, закончил ли бы Эйнштейн училище.
Необходимость зубрежки в период сдачи экзаменов настолько претила творческой натуре Альберта, что он целый год после окончания училища не мог себя заставить снова заняться размышлениями о глобальных проблемах. С весны 1900 года до весны 1902 года Эйнштейн пробавлялся репетиторством.
В 1902 году с помощью все того же однокашника Альберт получил место технического эксперта третьего класса в Швейцарском патентном бюро.
Параллельно с описанной нами «внешней» жизнью Эйнштейна шла и другая, «внутренняя». Он самозабвенно занимался музыкой, изучал сложнейшие книги и много размышлял. В пятилетнем возрасте, получив в подарок от отца карманный компас, мальчик был поражен до глубины души. Еще бы: магнитная стрелка без какой бы то ни было видимой причины все время указывала на север. Позже, в двенадцать лет, потрясающее впечатление на Альберта произвел случайно попавший ему в руки учебник геометрии. Вполне вероятно, что знакомство с множеством замечательных теорем, выведенных из небольшого числа простых аксиом, послужило ему впоследствии указанием на необходимость построения научных теорий на основе простых и универсальных принципов, играющих роль, аналогичную аксиомам в геометрии. В некотором смысле Эйнштейна можно считать самоучкой.
Скромный служащий патентного бюро продолжает вести, так сказать, двойную жизнь. Благо необременительная служба позволяет заниматься наукой. Эйнштейн делает свои величайшие открытия.
В 1905 году были опубликованы его первые, очень дерзкие статьи. Нобелевская премия по физике, которой Эйнштейн был удостоен в 1922 году, как ни странно, досталась ему не за теорию относительности, а «за заслуги перед теоретической физикой, и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта». Основой этой работы была формула, выведенная в первой же статье теоретика.
Среди опубликованных в том «урожайном» году была и статья «К электродинамике движущихся тел». В ней изложено как раз то, что мы теперь называем специальной теорией относительности (СТО). Почти одновременно направил в печать свою объемистую работу и французский математик Анри Пуанкаре. Причем в ней содержались не только многие математические результаты, изложенные в эйнштейновской работе, но и ряд других математических выводов, которые у Эйнштейна отсутствовали. И все же приоритет в создании СТО отдается Эйнштейну. Следует, однако, заметить, что сам принцип относительности, давший название теории, был выдвинут А. Пуанкаре раньше, чем это сделал Альберт Эйнштейн, причем в более конкретной формулировке.
Оба исследователя опирались в своих рассуждениях на теорию электромагнетизма. Ученые XIX века считали, что световые волны распространяются в мировом эфире — среде, которая, как предсказал Дж. Максвелл, заполняет всю Вселенную. Поисками эфира занимались многие выдающиеся умы. Так, до последних дней жизни не прекращал их Д.И. Менделеев. Строились различные модели светоносного эфира, выдвигались разнообразные гипотезы относительно его свойств, экспериментально, однако, не подтверждавшиеся.
В основу СТО Эйнштейн положил два универсальных допущения, делавших гипотезу о существовании эфира излишней.
Первое допущение и есть принцип относительности. Он гласит: если мы находимся в неускоренной лаборатории, то ее движение никак не влияет на что бы то ни было, происходящее внутри этой лаборатории. Другими словами: во всех инерциальных системах отсчета законы механики одинаковы. Значит, любой эксперимент дает один и тот же результат в любой инерциальной системе.
И второе допущение: распространение света не зависит от движения его источника.
Постулаты СТО приводят ко многим замечательным следствиям, часто используемым писателями-фантастами в своих произведениях. К ним, например, относится парадокс близнецов, согласно которому время на борту космического корабля замедляется и близнец-путешественник по возвращении на Землю оказывается моложе своего брата-домоседа.
СТО изменяет основное для физики Ньютона понятие «событие».
Согласно Эйнштейну, одновременность двух событий относительна. Это значит, что если два события, произошедшие в разных точках, одновременны в одной инерциальной системе отсчета, то они не одновременны во всех других системах.
В том же 1905 году, вслед за «Электродинамикой движущихся тел» Эйнштейн опубликовал небольшую заметку под заголовком «Зависит ли инерция тела от содержащейся в нем энергии?» В ней ученый вывел как следствие из своей теории уравнение Е—тс2, которое означает, что энергия (Е), заключенная в любой частице вещества, равна ее массе (т), умноженной на квадрат скорости света (с2). Кроме того, он сформулировал закон взаимосвязи массы покоя и энергии: «Масса тела есть мера содержащейся в нем энергии».
Согласно СТО, ни один материальный объект не может двигаться со скоростью, превышающей скорость света; с точки зрения наблюдателя, находящегося в состоянии покоя, размеры движущегося мимо объекта сокращаются в направлении движения, а масса объекта возрастает; чтобы скорость света была одинаковой для движущегося и покоящегося наблюдателя, движущиеся часы должны идти медленнее. Любознательного читателя мы отсылаем к популярной книге М. Гарднера «Теория относительности для миллионов», в которой в доступной форме на интересных примерах излагаются и принципы СТО, и следствия из нее.
Релятивистские (вытекающие из теории относительности) эффекты при обычных скоростях и размерах, как правило, пренебрежимо малы. Однако при массах микрочастиц и скоростях света они весьма значительны. Эта особенность СТО пригодилась физикам лишь спустя четыре десятилетия после 1905 года. В частности, по формуле Е—тс2 физики смогли вычислить количество энергии, выделяющейся при взрыве атомной бомбы.
В 1908 году немецкий математик Герман Минковский, бывший учитель Эйнштейна в Цюрихе, создал для СТО геометрию в четырехмерном пространстве. 21 сентября того же года на съезде немецких естествоиспытателей и врачей он прочел доклад «Пространство и время», заканчивавшийся словами: «Отныне пространство само по себе и время само по себе теряют всякий физический смысл, и лишь особого рода их сочетание сохраняет самостоятельность».
После публикаций «цикла 1905 года» к Эйнштейну пришло признание. Семилетнее «заточение» в патентном бюро закончилось, и в 1909 году физик был приглашен сначала в Цюрихский университет, а потом в Немецкий университет в Праге. В 1912 году Эйнштейн вернулся в Швейцарию и стал профессором цюрихского Федерального технологического института. Спустя два года ученый получил предложение из Германии, где и возглавил Физический институт кайзера Вильгельма. Одновременно он стал профессором Берлинского университета.
К 1916 году напряженная работа творческой мысли Эйнштейна приводит к созданию Общей теории относительности (ОТО). Она выходит далеко за рамки СТО, в которой движение рассматривалось как равномерное, а скорость была постоянной, т. е. она описывала инерциальные системы отсчета. ОТО распространяется и на неинерциальные системы отсчета.
ОТО нередко называют современной теорией гравитационного поля, а также геометрией «пространства-времени». Уже специальная теория доказала, что пространство и время нельзя рассматривать раздельно, что нужно анализировать четырехмерный мир: пространство-время.
Эйнштейн приходит к парадоксальному выводу, что геометрия пространства всецело определяется распределением и движением тяготеющих масс, а в искривленном пространстве законы движения изменяются. На основании ОТО неинерциальность системы отсчета эквивалентна появлению некоего
гравитационного поля. Таким образом, движение тел в не-инерциальной системе отсчета должно подчиняться тем же законам, что и движение в инерциальной системе в присутствии гравитационных полей. Как остроумно заметил коллега Эйн-штейна американский физик Дж. А. Уоллер, «пространство говорит материи, как ей двигаться, а материя говорит пространству, как ему искривляться».
На ОТО основана современная космогония. Подавляющее большинство наблюдаемых ею фактов укладывается в теоретические изыскания Эйнштейна. Приведем несколько самых наглядных экспериментов.
Квант света, который движется в гравитационном поле, может приобретать или терять энергию в зависимости от разности гравитационных потенциалов. Это приводит к изменению частоты света. Данный эффект доказывается красным смещением линий в спектрах тяжелых звезд. Чтобы «покинуть» звезду, квант должен отдать часть энергии.
В сильном гравитационном поле, например, вблизи звезды, луч света искривляется. Этот эффект был экспериментально подтвержден в 1919 году во время полного солнечного затмения.
Ближайшая к Солнцу планета Меркурий медленно смещает свою орбиту в пространстве относительно других планет. Этот факт был обнаружен еще в 1845 году и не поддавался объяснению с точки зрения механики Ньютона. Вычисленное на основе ОТО смещение орбиты Меркурия полностью совпало с экспериментальными замерами.
Эйнштейн наиболее известен конечно же как автор теории относительности. Однако он внес большой вклад в изучение броуновского движения, развил квантовую теорию, введя в нее понятие индуцированного излучения (оно легло в основу теории лазера), работал над созданием единой теории поля. Вместе с индийским ученым Шатьендранатом Бозе Эйнштейн создал статистику Бозе—Эйнштейна, описывающую поведение элементарных частиц бозонов.
И снова, как и в детстве, параллельно творческой шла иная, человеческая жизнь великого физика. Он дважды был женат. Первой его женой была Милева Марич, однокурсница Альберта по Федеральному технологическому институту в Цюрихе. От этого брака родилось два сына. В 1919 году супруги развелись, но примечательно, что Эйнштейн отдал бывшей супруге всю денежную часть Нобелевской премии, полученной в 1922 году.
Второй женой физика стала его кузина Эльза, вдова с двумя детьми. Они поженились в 1919 году.
Эйнштейну суждено было пережить обеих своих жен. Эльза скончалась в 1936 году, а Милева — в 1948-м.
В шестилетнем возрасте Эйнштейн научился играть на скрипке и с тех пор не расставался с ней. История физики зарегистрировала, как Эйнштейн играл в паре с Максом Планком, великолепным пианистом, а также скрипичный концерт солиста Эйнштейна в 1934 году в Нью-Йорке. Этот концерт великий физик дал в пользу немецких ученых-эмигрантов. Выручка составила 6500 долларов.
Тридцатые годы стали самым драматичным периодом в жизни ученого. Когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн был за пределами Германии. Он так и не вернулся в Берлин. Новой родиной «гражданина мира» стали США.
Пацифист по убеждениям, он говорил, что «ученые в поисках истины не считаются с войнами». И тем не менее он не уставал бороться против человеческого безумия, правившего в Германии. В 1939 году он обратился к президенту Ф. Рузвельту с письмом, в котором сообщал, что в Берлине, по всей видимости, ведутся работы по созданию атомной бомбы. Ученый советовал и США активизировать эти работы, в которых, однако, сам принимать участия не стал.
Потрясенный последствиями ядерных взрывов в японских городах, великий физик больше не верил, что злом можно победить зло. В 1945 году он провозгласил необходимость мирового правительства как единственный способ избежать глобального самоуничтожения. Конечно, идея эта была утопичной. Но честной.
Интересна его дискуссия по вопросам интерпретации основ квантовой механики с представителями копенгагенской школы, свидетельствовавшая об интеллектуальном и моральном одиночестве создателя теории относительности. Он писал Максу Борну: «В наших научных ожиданиях мы стали антиподами. Ты веришь в Бога, играющего в кости, а я в Совершенную Закономерность чего-то, объективно должного существовать в мире, закономерность, которую я грубо, спекулятивным образом стараюсь ухватить. Большие первоначальные успехи квантовой теории не заставят меня поверить в фундаментальность игры в кости, хотя я хорошо знаю, что более молодые коллеги считают это следствием моего склероза».
Выражение «Бог играет в кости» с тех пор стало шутливым афоризмом среди физиков. Приведем еще несколько, как нам кажется, самых ярких высказываний физика.
«Все здание научной истины можно возвести из камня и извести ее же собственных учений, расположенных в логическом порядке. Но чтобы осуществить такое построение и понять его, необходимы творческие способности художника. Ни один дом нельзя построить только из камня и извести».
«Наука существует для науки так же, как искусство для искусства».
«Вечная загадка мира — его познаваемость».
«Здравый смысл — это толща предрассудков, успевших отложиться в нашем сознании к восемнадцати годам».
«Юность всегда одна и та же, бесконечно одна и та же».
«Возьмем совершенно нецивилизованного индейца. Будет ли его жизненный опыт менее богатым и счастливым, чем опыт среднего цивилизованного человека. Думаю, что вряд ли. Глубокий смысл кроется в том, что дети во всех цивилизованных странах любят играть в индейцев».
«Музыка и исследовательская работа в области физики различны по происхождению, но связаны собой между собой единством цели — стремлением выразить неизвестное».
Эти мудрые мысли Эйнштейн высказывал не то в шутку, не то всерьез. С высунутым языком он изображен на знаменитом снимке, сделанном в 1951 году по случаю дня рождения и разосланном всем друзьям. Показав человечеству язык, гений 18 апреля 1955 года покинул земной мир и улетел в измерения иного порядка.
Отто Юльевич Шмидт
(1891-1956)
Математик, астроном, исследователь Севера
НЕОТКРЫТЫЕ ОСТРОВА
Одни ученые всю жизнь стремятся решать частные задачи, касающиеся тех или иных конкретных вопросов той области науки, в которой они работают
(1891-1956)
Математик, астроном, исследователь Севера
НЕОТКРЫТЫЕ ОСТРОВА
Одни ученые всю жизнь стремятся решать частные задачи, касающиеся тех или иных конкретных вопросов той области науки, в которой они работают. А другие пытаются поставить перед собой глобальные бытийные вопросы. Такие, например, как: есть ли жизнь на Марсе или каково происхождение человека? Ко второму типу исследователей относился Отто Юльевич Шмидт. Вопросом его жизни был: «Как образовалась Солнечная система?»
Он родился 30 сентября 1891 года в белорусском городе Могилеве. Среди предков Отто Юльевича были и мещане, и крестьяне. Он рос в большой, скромно жившей семье. Незаурядные способности внука заметил дед. Он и предложил на семейном совете всем родственникам сложиться, кто сколько может, и на эти деньги дать образование подающему надежды отпрыску рода Шмидтов.
В 1900 году Отто поступил в школу в Могилеве. Вскоре семья переехала сначала в Одессу, а потом — в Киев. В 1909 году юноша с золотой медалью закончил Вторую классическую гимназию Киева. В гимназические годы он много занимался самообразованием: читал, изучал иностранные языки, высшую математику. Именно физико-математический факультет он выбрал при поступлении в Киевский университет.
Студент Шмидт составил список книг, которые следует прочесть. Выходило, что, даже если читать одну серьезную книгу в неделю, чтение займет тысячу лет. Юноша сократил список в четыре раза.
Уже в студенческие годы Отто Юльевич стал проводить самостоятельные математические исследования. В 1912—1913 годах были опубликованы три его статьи. В 1913-м Шмидт окончил университет и был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию.
В 1916 году Отто Юльевич блестяще сдал экзамены на степень магистра и был утвержден в должности приват-доцента. Тогда же увидел свет основной труд Шмидта-математика — «Абстрактная теория групп». Эта работа была признана коллегами крупным вкладом в алгебру. Но она фактически стала единственной крупной разработкой ученого в любимой им древней науке. Водоворот истории вынес Шмидта на гребень совсем другой волны.
В 1918 году профессор Шмидт вступает в партию большевиков и принимается вдохновенно строить новый мир. В 1919 году он пишет «научный труд» — проект положения о пролетарских продовольственных отрядах, в соответствии с которым лично инструктирует бойцов и командиров этих подразделений. Как известно, впоследствии история давала им далеко не однозначные оценки.
В 1921—1922 годах на повестку дня встает «новая экономическая политика». Шмидт в это время проводит математические изыскания в Наркомфине и руководит Институтом экономических исследований. Он самым энергичным образом включается в работу по теоретическому обоснованию нэпа.
Как чиновник высокого ранга, Отто Юльевич был обязан принимать участие во всех заседаниях Совнаркома. Одному Богу известно, сколько времени уходило на эти собрания «прозаседавшихся», как метко окрестил их Владимир Маяковский, и сколько книг из списка, требующего 250 лет, остались непрочитанными!
В 1921—1924 годах Шмидт руководит Госиздатом. Ему принадлежит идея издания Большой советской энциклопедии. Он же главный редактор этого глобального проекта в 1929—1941 годах. Одновременно Отто Юльевич читает лекции в МГУ, в Педагогическом университете (тогда — втором МГУ), в Коммунистической академии и Московском лесотехническом институте.
Одной из важнейших задач, вставших перед страной в период индустриализации, было, как тогда говорили, «покорение советской Арктики». Координировал эту работу именно Отто Юльевич Шмидт, популярность которого в тридцатые годы достигла пика. О нем писали газеты, он выступал по радио и появлялся в кинохронике, девушки вешали в своих комнатах его портреты, вырезанные из журналов.
В 1929-1930 годах ученый возглавляет экспедиции (их было две) на ледоколе «Георгий Седов». Цель этих плаваний — освоение Северного морского пути. В результате походов «Седова» была организована научно-исследовательская станция на Земле Франца-Иосифа. Романтизм, охвативший огромную страну, восторженно принявшую известие об открытии первой полярной станции, замечательно отражен в фильме С.А. Герасимова «Семеро смелых».
«Седов» также обследовал северо-восточную часть Карского моря и западные берега Северной Земли.
В 1930 году Шмидт становится директором Арктического института. В 1932 году ледокольный пароход «Сибиряков» с руководимой Отто Юльевичем экспедицией на борту проходит за одну навигацию весь Северный морской путь — от Архангельска до Владивостока. В 1934 году Шмидт решает закрепить успех и предпринимает вторую попытку покорения ледовитых морей — на этот раз на ледоколе «Челюскин». Как известно, этот поход закончился гибелью судна и героическим подвигом терпевших лишения челюскинцев и пришедших им на помощь доблестных полярных летчиков.
Неудача не заставила Отто Юльевича разлюбить Север. В 1937 году он руководит операцией по созданию дрейфующей станции «Северный полюс-1», а в 1938 году под руководством Шмидта героев-папанинцев снимают с льдины.
По накалу страстей и пылкому чувству гордости за державу, охватившему миллионы, освоение Заполярья в тридцатые годы XX века можно сравнить с первыми космическими шагами человечества в шестидесятые. И главным героем этих событий был «главный конструктор покорения Севера» Отто Шмидт. В 1935 году он стал действительным членом Академии наук СССР. К тому времени был издан ряд его работ по географии, геофизике, геологии, астрономии.
В 1944 году, когда страна все еще боролась с фашистской Германией, но солнце победы уже светило из-за горизонта, академик Шмидт, отдавший «прикладной» административной и организаторской работе долгие годы, вдруг вспомнил о вечных вопросах и попытался ответить хотя бы на один из них: «Как образовалась Солнечная система?»
К этому времени в астрономии существовало несколько гипотез, призванных ответить на этот сакраментальный вопрос. Еще в 1745 году Ж. Бюффон выдвинул идею, что все спутники Солнца образовались из сгустка вещества, вырванного из нашей звезды ударом огромной кометы.
Чуть позже два ученых — И. Кант и П. Лаплас — независимо друг от друга предположили, что Солнечная система образовалась из первичной разряженной и раскаленной газовой туманности с уплотнением в центре. Она имела радиус, намного превосходивший радиус современной Солнечной системы, и медленно вращалась. Притяжение частичек друг к другу приводило к сжатию туманности и возрастанию скорости ее вращения. Непрерывно сжимаясь и ускоряя вращение, туманность расслаивалась на кольца. Эти кольца вращались в одну и ту же сторону в одной и той же плоскости. Наиболее плотные участки кольца притягивали к себе разреженные. Постепенно каждое кольцо превратилось в разреженный газовый клубок, вращавшийся вокруг своей оси. Далее уплотнение остывало, затвердевало и превращалось в планету. Наибольшая часть туманности не остыла до сих пор и стала «Звездой по имени Солнце». Эта вселенская история числится в науке под именем «научная гипотеза Канта—Лапласа».
Однако в последующие века были открыты новые явления в Солнечной системе, которые расходились с положениями вышеупомянутой гипотезы. Так, оказалось, что Уран вращается вокруг своей оси не в ту сторону, в какую вращаются другие планеты. Новые сведения о свойствах газов также вызывали некоторые сомнения в достоверности гипотезы.
Академик Шмидт выдвинул свои собственные предположения. Основываясь на ряде научных данных, он пришел к выводу, что Земля и планеты никогда не были раскаленными газовыми телами, подобными звездам, а, скорее всего, образовались из холодных, твердых частиц вещества.
Если допустить, что некогда вокруг Солнца существовало колоссальное пылегазовое облако, то, по расчетам академика, в дальнейшем происходило следующее: бесчисленные частички при своем движении сталкивались между собой и потому стремились двигаться так, чтобы не мешать друг другу. А для этого нужно, чтобы все их пути расположились приблизительно в одной плоскости и стали круговыми. Вращаясь вокруг Солнца по окружностям различного размера, частички уже не сталкивались друг с другом. Но когда частички приближались к одной плоскости, расстояния между ними уменьшались, и они начинали притягиваться друг к другу. Они объединялись, более плотные и крупные частицы притягивали к себе более мелкие и легкие, постепенно образуя комки вещества планетарных размеров.
Гипотеза объясняла расположение планет в системе «по весовым категориям». Огромный ком Юпитера собрал очень много вещества в области, ближайшей к Солнцу. А по другую сторону от него, дальше от Солнца, образовалась как бы в противовес другая планета-гигант — Сатурн. Отто Юльевич рассчитал, что именно в середине системы должны были возникнуть самые крупные планеты, а ближе к Солнцу и дальше, за «гигантским поясом» — более мелкие, такие как Плутон. Теоретические выкладки Шмидта позволили обосновать существующие расстояния между планетами.
Пьер Тейяр Де Шарден
(1881-1955)
Антрополог, мыслитель
ВЕРА В ЧЕЛОВЕКА
Этот замечательный ученый известен в нашей стране прежде всего как автор книги «Феномен человека», вышедшей в перестроечную пору и выдержавшей несколько изданий.
(1881-1955)
Антрополог, мыслитель
ВЕРА В ЧЕЛОВЕКА
Этот замечательный ученый известен в нашей стране прежде всего как автор книги «Феномен человека», вышедшей в перестроечную пору и выдержавшей несколько изданий. Труд Тейяра де Шардена был предварен обширным предисловием, автор которого пытался «поставить на место» идеалистические воззрения автора «Феномена». Сегодня книгу хочется читать без всяких предисловий, страницу за страницей, вникая в ход мысли и оригинальную терминологию автора. Его «точка Омега» — это абсолютная духовная сущность, в которую должно перейти человечество. Она принципиально непознаваема и, наверное, и есть сам Бог, в которого Тейяр де Шарден свято верил.
Его полное имя — Мари-Жозеф Пьер Тейяр де Шарден. Мальчик родился у четы Тейяр де Шарденов, Эммануэля и Берты, 1 мая 1881 года. Родители будущего ученого пробавлялись фермерством, растили одиннадцать детей и жили в Овер-ни — горной местности в центре Франции. Отец Пьера был минералогом-любителем. Много лет он собирал коллекцию камней, экспонаты для которой находил в родных местах. Когда Эммануэль заметил в сыне ту же «геологическую» страсть, он горячо ее поддержал.
В Оверни нередко можно было найти куски кремня с оббитыми, словно искусственно обработанными краями. Их называли «эолиты» и считали орудиями труда, созданными первобытными людьми. В 1877 году эолиты были найдены в окрестностях овернского города Орийяка. Пьер вырос среди легенд о том, где и как жили «овернские первобытные люди». Эолиты стали считать продуктом действия сил природы, а не человека, только много позже.
Однажды шестилетний Пьер ушел по дороге в горы: его привлекли потухшие вулканы, величественно возвышавшиеся на горизонте. Малышу захотелось узнать, «что находится у них внутри». Маленького мальчика едва нашли далеко от родительской фермы и с тех пор присматривали за ним особенно бдительно.
Название «Овернь» происходит от кельтского племени арвернов, в давние времена обитавшего в этих местах. В период римского завоевания Галлии арверны сопротивлялись афессору дольше всех своих соседей. Историк Жан Англад в «Истории Оверни» уважительно и чуть-чуть иронично назвал арвернов «расой авантюристов». С ощущением принадлежности к такой расе и жил Пьер Тейяр де Шарден — путешественник, искатель приключений и невольный сокрушитель церковных догматов.
Овернь конца XIX века была настоящей французской глубинкой с почти замершим пульсом интеллектуальной жизни. Школ в окрестностях фермы Тейяров де Шарденов было немного, а хороших — и того меньше. Лучшим учебным заведением в округе считалась школа, принадлежавшая богатому католическому ордену иезуитов, который обосновался в этих глухих местах еще со времен войны с протестантами.
В 1892 году Пьер поступил в Коллеж Нотр-Дам-де-Монгре — престижную иезуитскую школу. Она давала основательную подготовку не только по теологии и философии, но и по древним языкам, арифметике, естествознанию. Именно теологии и естествознанию суждено было сплестись в судьбе и творческом методе Тейяра де Шардена в новую, «внутреннюю» науку.
В этот период началось его увлечение геологией и палеонтологией.
В 1899 году Пьер оканчивает коллеж и вступает в орден иезуитов. Примерный католик, он продолжает образование в иезуитской семинарии на острове Джерси, где основным предметом для него становится история философии.
В 1904—1907 годах Тейяр де Шарден работает преподавателем в иезуитском коллеже в Каире. Молодой педагог ведет уроки физики и химии, а в свободное время занимается самообразованием. За три египетских года Пьер полюбил Восток, его культуру и философию, и глубоко проникся ориентальным духом, который редко бывает понятен западному человеку.
Во время Первой мировой войны, как и положено иезуиту, Пьер стал братом милосердия. Он прошел всю войну, помогая страждущим и болящим, и был награжден Военной медалью и орденом Почетного легиона.
В этот трудный период своей жизни Пьер продолжает интересоваться естественными науками, в которых первое десятилетие XX столетия оказалось невероятно щедрым на открытия. И какие открытия! Создавалась квантовая теория, развеивались мифы о неделимости атома и неподвижности материков, на экранах двигались и смеялись люди, географы устремлялись к полюсам, а один чудак в Германии утверждал, что все в этом мире относительно. У человека, воспитанного на религиозных догмах, голова могла пойти кругом от такого крушения устоев мироздания!
Происходила революция и в любимой Тейяром де Шарденом биологии. Уже Мендель пересчитал свои горошины, уже появились на страницах журналов и книг понятия фенотип, генотип и мутация. Стали набирать силу новые ветви биологической науки — биоценология, экология. Находили все новые подтверждения основополагающие теории палеонтологии. В биологических науках торжествовал эволюционный принцип. Огромное влияние на Пьера оказала книга философа Анри Бергсона «Творческая эволюция», автор которой пытался рассмотреть естественно-научные вопросы с точки зрения философских категорий.
В 1913 году Тейяр де Шарден начинает работать в Институте палеонтологии человека при парижском Музее естественной истории, под руководством знаменитого антрополога и ведущего авторитета Франции по вопросам происхождения человека Марселлена Буля. Война прервала совместную деятельность ученика и учителя, но, вернувшись в Париж, Пьер вернулся и в палеонтологию.
В 1920 году Тейяр де Шарден получил докторскую степень, защитив в Парижском университете (Сорбонне) диссертацию на тему «Млекопитающие нижнего эоцена Франции». Новоиспеченный доктор стал профессором кафедры геологии в Католическом университете в Париже. Его лекции собирали самую многочисленную аудиторию в университете. Но поскольку Тейяр де Шарден излагал эволюционную теорию в интерпретации, значительно более широкой, чем «католическая программа», на него стали писать доносы. Бдительные верующие обвиняли профессора, например, в том, что он отрицает первородный грех.
В 1923 году вокруг ученого создалась очень напряженная обстановка. Как раз в это время ему поступило предложение принять участие в палеонтологической экспедиции, отправлявшейся в Монголию и на северо-запад Китая. Тейяр де Шарден с радостью принял это предложение и, отказавшись от курса лекций, уехал подальше от Парижа.
Здесь, в безлюдных местах Азии, Тейяр де Шарден нашел останки синантропа — ископаемого человека. Эта находка позволила заполнить существовавший в антропологии пробел. В частности, она явилась новым звеном в рассуждениях, позволявших восстановить, как шло развитие человека. Впоследствии Тейяр де Шарден неоднократно отмечал в своих работах вехи на пути развития человека: увеличение и усложнение мозга (ученый назвал это явление цефализацией), выпрямление лба, овладение орудиями труда и огнем. Синантроп занял ступеньку между обезьяночеловеком и неандертальцем.
Тейяр де Шарден был уже подготовлен к тому, чтобы понять, какая именно тайна ему открылась. До него два зуба этого прачеловека были найдены канадцем Д. Блэком в пещере Чжоухоудянь в полусотне километров к югу от китайской столицы. После канадца в том же месте раскопки проводил китайский ученый Пэй Вэньчжун, также обнаруживший некоторые кости синантропа.
Экспедиция, в которой принимал участие Тейяр де Шарден (позже он взял на себя руководство ею), вела исследования в 1929 году. Ученый собственноручно нашел кости рук и ног, а также фрагменты черепов и нижних челюстей исчезнувших полмиллиона лет назад существ. Но что самое важное, он смог определить место синантропа в эволюционном ряду, расширив горизонты палеоантропологии.
Совершив открытие, ученый не отказался от дальнейших поисков. В течение двадцатых—тридцатых годов Тейяр де Шарден принял участие еще во многих экспедициях по Китаю, Бирме, Индии, на острове Ява, в других местах земного шара, откуда поступали хоть какие-либо сведения о следах предков человека.
Наряду с синантропом Тейяр де Шарден сделал и много других замечательных находок. Так, он раскопал в излучине реки Хуанхэ на плато Ордос неизвестную среднепалеолитическую цивилизацию и останки человека с монголоидными чертами лица. Эта находка укрепила гипотезу о единстве процесса антропогенеза на всей территории Юго-Восточной Азии. В Южной Азии исследователь раскопал и описал останки третичной и раннечетвертичной фауны. Тейяр де Шарден стал известен во всем мире как крупный палеонтолог и антрополог. У себя же на родине, во Франции, он считался еретиком.
С 1926 года с момента ухода (или изгнания?) из Католического университета ученый не мог найти постоянного места работы. Поэтому он отправлялся во все новые и новые экспедиции в качестве естествоиспытателя. Поскольку экспедиции организовывались от случая к случаю, Тейяр де Шарден использовал для своих исследований любую подвернувшуюся возможности. Так, в 1931 году он пересек пустыню Гоби на вездеходах фирмы «Ситроен», совершавших рекламный пробег.
Когда в 1937 году Япония напала на Китай, ученый не успел эвакуироваться. Десять лет он провел в почти изолированном посольском квартале Пекина. Связь с внешним миром ученый поддерживал только с помощью почты.
Именно в это время Тейяр де Шарден создал свой главный труд — «Феномен человека». В прологе, озаглавленном метким глаголом «Видеть», ученый писал: «Итак, феномен человека. Это слово взято не случайно. Выбрал я его по трем причинам.
Во-первых, я этим утверждаю, что человек в природе есть настоящий факт, к которому приложены (по крайней мере, частично) требования и методы науки.
Во-вторых, я даю понять, что из всех фактов, с какими имеет дело наше познание, ни один не является столь необыкновенным и столь озаряющим,
И, в-третьих, я подчеркиваю специфический характер данного труда. Моя единственная цель, и в этом моя действительная сила,— это просто, как уже сказано, стремление увидеть, то есть развернуть однородную и цельную перспективу нашего всеобщего опыта, распространенного на человека, показать развертывающееся целое».
«Перспективу всеобщего опыта» ученый начинает с рассказа о преджизни и через повествование о жизни подходит к рассуждениям о ноосфере. Это понятие знакомо русскоязычному читателю прежде всего по трудам, посвященным В. Вернадскому. Сам Владимир Иванович считал ноосферу всего лишь продолжением биосферы. Он объединял под этим понятием — ноосфера — те геологические изменения, которые происходят на планете вследствие деятельности человека.
Что касается Тейяра де Шардена, то он был не только естествоиспытателем, но и философом, католическим богословом (можно вспомнить здесь одно красивое слово: натурфилософ). Поэтому его ноосфера находится вне биосферы и стоит над ней.
Свою главную книгу Тейяр де Шарден писал как ученый-естественник. Он поставил задачу: определить гуманистически обоснованные принципы эволюции человечества. Фактически он противопоставил эволюцию других форм земной жизни эволюции человека. Единственным верным путем ученый провозгласил тот, который привел к появлению человека — феноменального существа.
По его мнению, если бы эволюция имела своей целью приспосабливаемость жизни к окружающей среде, то развитие жизни остановилось бы на уровне примитивных форм.
В книге ученый вводит множество «своих» понятий: точка Омега, внутреннее вещей, радиальная и тангенциальная энергия.
Так, всякий элемент на лестнице эволюции обладает одновременно «внутренней сущностью» (радиальной энергией) и «внешним поведением» (тангенциальной энергией). Первое — это мера сложности, непознаваемости, а второе — возможность описать и предсказать дальнейшее поведение, например, с помощью объективных законов, выражаемых математически.
На каждой более высокой ступеньке эволюции доля тангенциальной энергии уменьшается, а радиальной — увеличивается. Если на уровне элементарных частиц «внутренняя сущность» нулевая, и электроны с протонами ведут себя полностью предсказуемо, то для макромолекул и клеток механистический подход уже не бывает точен. Экстраполируя принцип на человеческое общество, можно сказать, что «у нас» к нулю стремится тангенциальная составляющая (внутренняя сущность полностью подчиняет себе внешнюю).
Конечной стадией эволюции? с точки зрения Тейяра де Шардена? становится переход к ноосфере и далее — к «точке Омега». Он считал, что человек как биологический вид не эволюционирует, а наблюдаемые видовые изменения — лишь внешняя сторона эволюции. По замыслу философа, с точки зрения ноосферы должна быть перестроена и физико-биологическая структура человека. При этом ученый-теолог искал социальную силу, способную осуществить переход человечества в ноосферу. И вполне логично возлагал надежду на христианство: «На всей поверхности ноосферы христианство представляет собой единственное течение мысли, достаточно смелое и прогрессивное, чтобы охватить практически и действенно Мир; в действии, в котором вера и надежда завершаются в любви».
В 1946 году с рукописью «Феномена человека» Тейяр де Шарден наконец возвращается во Францию. Но его старания получить разрешение на публикацию своего труда не приносят успеха. В 1947 году ученый пишет Анри Брею: «Неделю назад я получил уведомление от генерала ордена из Рима, запрещающего мне, со всеми принятыми формальностями, что-либо еще публиковать по вопросам философии и теологии. Это закрывает мне большую часть каналов, по которым я еще мог направить свою деятельность, и жизнь от этого отнюдь не становится радостнее».
Осенью 1948 года Тейяр де Шарден сам прибывает в Рим. Однако папская курия отказывает ему в разрешении на публикацию. Принципиальные возражения вызывала та часть рукописи, которая была выведена под названием «Зоологическая группа человека». Все попытки компромиса, в том числе и введение в книгу раздела «Христианский феномен», оказались безрезультатными. Ученый приходит к неутешительному выводу: «В Риме не видит возможности апологетики, основанной на вере в человека, и не доверяют такому подходу».
Тейяру де Шардену снова запрещают публично выступать по проблемам философии, а затем — даже приезжать в Париж.
В 1951 году ученого приглашают на должность директора по южноафриканским раскопкам в фонд, «Уэннер-Грен Фаундейшн». Он в то время жил уже в Нью-Йорке и с радостью принял предложение. Именно из Африки в те годы поступали данные о сенсационных находках останков пралюдей, живших 2—3 миллиона лет тому назад. И ученый вернулся к своей любимой палеоантропологии. Кениапитеки и рамапитеки помогали забыть об испытаниях, выпавших ему на родине.
10 апреля 1955 года Пьер Тейяр де Шарден скончался от сердечного приступа в своей нью-йоркской квартире.
На этом мытарства ученого не закончились.
В 1957 году указ ватиканской канцелярии повелел изъять из библиотек семинарий и других католических учреждений книги Тейяра де Шардена. А в 1962 году кардинал Оттавиани призвал охранять католическую молодежь от воздействия работ этого еретика.
За год до смерти философ выписал в блокнот фразу из книги Жоржа Бернаноса: «Все приключения в области духа — это Голгофа».
Александр Игнатьевич Шаргей
(1897-1942)
Теоретик космонавтики
БЕЗЫМЯННЫЙ ГЕРОЙ
Конечно, он не был в прямом смысле слова безымянным: в обществе невозможно прожить, не имея «опознавательных знаков»
(1897-1942)
Теоретик космонавтики
БЕЗЫМЯННЫЙ ГЕРОЙ
Конечно, он не был в прямом смысле слова безымянным: в обществе невозможно прожить, не имея «опознавательных знаков». Но имя, под которым он существовал и работал, было принято им в исключительных обстоятельствах. И ложь во спасение навсегда срослась с судьбой замечательного ученого.
Александр Игнатьевич Шаргей родился 21 июня 1897 года в Полтаве. В 1916 году он окончил Полтавскую гимназию и по-
ступил в Петроградский политехнический институт. Он не закончил даже первого курса: в ноябре того же года студента призвали в действующую армию и отправили в школу прапорщиков при Петроградском юнкерском училище.
Потом был Закавказский фронт — Шаргей командовал там взводом до марта 1918 года. После заключения Брестского мира молодой прапорщик вернулся домой на Украину. Но в Полтаве Шаргею удалось пробыть всего месяц. Уже в апреле Александра мобилизовали в белую армию и снова отправили на фронт.
В течение месяца его вертело в страшной мясорубке гражданской войны. При первой же возможности он дезертирует и тайно пробирается в родной город. Домой он не пошел — не хотел навлекать беду на близких. Целый год Александр прячется у друзей. В невольном затворничестве он пишет свою первую научную работу, посвятив ее «тем, кто будет читать, чтобы строить». В рукописи говорится о межпланетных полетах.
В ноябре 1919 года Шаргея снова мобилизовали — в «добровольческую» армию. Он опять дезертирует. Работает на железной дороге кочегаром и сцепщиком вагонов, строит зерносклады и элеваторы, управляет механизмами на заводе по переработке сахарной свеклы.
Живет Александр Игнатьевич в доме своей мачехи, еще в детстве заменившей ему мать и очень любившей его. Надвигается красный террор, и мачеха, опасаясь, и небезосновательно, за жизнь пасынка, своей единственной надежды и опоры, настояла на том, чтобы он сменил имя и работу. Мачеха работает учительницей в школе. В 1921 году у одного ее сослуживца скоропостижно умер младший брат, ровесник Александра. Мачеха просит коллегу передать ей документы умершего. И Александр Игнатьевич Шаргей становится Юрием Васильевичем Кондратюком, простым рабочим парнем, никогда не служившим в войсках генерала Деникина.
Шаргей-Кондратюк едет на Кубань и устраивается на работу элеваторным механиком. Через несколько лет он отправляется осваивать Сибирь. Из необъятных просторов Восточно-Сибирской равнины в Главнауку в Москву приходит рукопись книги. На нее дается положительный отзыв. Вот отрывок из рецензии: «Необходимо отметить, что такие крупные таланты-самородки, каким является т. Кондратюк, чрезвычайно редки. Нужно дать ему возможность продолжить свое самообразование и работать более плодотворно в избранной им области».
Однако, несмотря на многообещающую рецензию, средств на публикацию рукописи у Главнауки не нашлось. Александр Игнатьевич все же выпустил книгу, но мизерным тиражом и за свой счет. Она называлась «Завоевание межпланетных пространств» и была издана в 1929 году в Новосибирске.
Как оказалось, скромная книжечка не затерялась в лабиринтах XX столетия. Идеи, заложенные в ней, впоследствии помогли американцам осуществить пилотируемый полет к Луне и высадить астронавтов на этот единственный естественный спутник нашей планеты. После триумфального завершения экспедиции «Апполона-11» руководитель этого проекта доктор Лоу раскрыл некоторые подробности решения грандиозной задачи. В одном интервью он признался: «Мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную в России сразу же после революции. Автор ее, Юрий Кондратюк, обосновал и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: полет на орбиту Луны — старт на Луну с орбиты — возвращение на орбиту и стыковка с основным кораблем — полет на Землю».
Так американцы в очередной «раз доказали, что не идеология, а научная идея правит миром.
Сразу же после выхода из печати книги «Завоевание межпланетных пространств» Шаргея-Кондратюка по ложному доносу обвинили во вредительстве, арестовали и отправили в ГУЛАГ. Нетрудно догадаться, какой приговор ожидал бы Александра Игнатьевича, если бы стало известно, что он бывший белогвардейский офицер. Но Кондратюку, можно сказать, повезло: он отделался двухлетней работой в «шараге» — конструкторском бюро № 14 ОГПУ.
В 1933 году был объявлен конкурс на создание мощной ветросиловой установки. Шаргей-Кондратюк принял в нем участие. Его проект был признан одним из лучших. Для доводки автора пригласили в Харьковский институт промэнергетики. По дороге на Украину Александр Игнатьевич/Юрий Васильевич на несколько дней остановился в столице, где его принял нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе.
Мечтавшему о межпланетных перелетах самоучке очень хотелось побывать в знаменитой Группе изучения реактивного движения, где работал С. Королев. Встреча Александра Игнатьевича и Сергея Павловича состоялась. Королев был поражен способностями и знаниями молодого конструктора. Он предложил ему остаться в ГИРДе и возглавить производственную часть группы, которой руководил недавно скончавшийся Ф. Цандер. Это был блестящий’ шанс, какой выпадает единственный раз в жизни. Но Александр Игнатьевич отказался от этого заманчивого предложения. Он знал, что при назначении на столь высокую должность компетентные органы непременно примутся тщательно изучать его биографию. И что тогда: тюрьма и расстрел? Шаргей не принял предложения Королева и продолжил свой путь в Харьков. Конструктором ракетных двигателей он так и не стал.
В 1934 году экспертной комиссией АН СССР был одобрен проект Крымской ветровой электростанции, в разработке которого самое деятельное участие принимал Александр Игнатьевич. В 1936 году на Ай-Петри начались работы по воплощению проекта в жизнь.
18 февраля 1937 года из жизни ушел Георгий (Серго) Орджоникидзе. По официальной версии он застрелился. Орджоникидзе, человек умный, горячо поддерживал новые разработки ученых и передовые идеи. После его смерти в Наркомате тяжелой промышленности воцарились иные веяния. Вскоре было издано распоряжение о прекращении всех работ в Крыму. Проектировщикам, в том числе и Кондратюку, рекомендовалось создавать ветровые установки меньшей мощности, чем крымская, для работы в суровых условиях Арктики и Сибири, чем они и занялись. С переменным успехом испытания этих маломощных ветровых установок проводились до 1941 года на специально построенном полигоне.
Началась война… 3 июля прозвучало знаменитое обращение И. Сталина к «братьям и сестрам», а 4 июля было передано постановление Государственного Комитета Обороны «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». 5 июля ученый записался в народное ополчение и отправился рядовым на фронт. Его никто не мобилизовывал, он был патриотом и ушел сражаться с врагом, потому что не мог иначе.
Дальше следы Александра Игнатьевича теряются и в пространстве, и во времени. Последнее его письмо, адресованное знакомым, было датировано 4 января 1942 года. Живший под чужим именем ученый погиб безымянным солдатом.
В послевоенное время его имя и дело стали обрастать легендами. Ходили слухи, что он подался к немцам и принял участие в создании снарядов «ФАУ», что у Деникина он был не просто офицером, а командиром пулеметного взвода, и сотнями уничтожал красных. Конечно же все это досужие домыслы.
После Шаргея осталось чужое имя и основное уравнение полета ракеты, выведенное им оригинальным методом независимо от К. Циолковского. Ученый рассчитал самые энергетически выгодные траектории космических полетов, разработал теорию создания промежуточных ракетных баз (для заправки) — спутников планет, рассчитал экономичную посадку ракет, использующую торможение атмосферой. А еще он предложил «тактику бега на длинную дистанцию» — тактику полета к Луне и планетам с выходом на орбиту их искусственных спутников. Кто знает, что мог придумать и осуществить Александр Игнатьевич Шаргей, сложись жизнь — и его, и страны — иначе. Но даже те немногие, но глобальные идеи, которые он успел опубликовать в маленькой неприметной книжечке, нашли «тех, кто будет читать, чтобы строить».
К сожалению, на другом краю Земли.
Александр Леонидович Чижевский
(1897-1964)
Биофизик, гелиобиолог
ЗЕМНОЕ ЭХО СОЛНЕЧНЫХ БУРЬ
Начнем это повествование со стихов… Стихов ученого, чей поэтический дар ценили В. Маяковский и В. Брюсов.
(1897-1964)
Биофизик, гелиобиолог
ЗЕМНОЕ ЭХО СОЛНЕЧНЫХ БУРЬ
Начнем это повествование со стихов… Стихов ученого, чей поэтический дар ценили В. Маяковский и В. Брюсов. В отличие от других деятелей науки, писавших стихи, чтобы отвлечься от реалий лабораторной и библиотечной жизни, Чижевский и в своем ненаучном творчестве оставался ученым.
РАСТЕНИЯ
Какой порыв неукротимый
Из праха вас подъемлет ввысь?
Какой предел неодолимый
Преодолеть вы задались?
В пустынях экваториальных,
В полярных стужах и снегах
Сквозь пыток строй первоначальный
Одолеваете вы прах.
Кому здесь не дано покоя,
А лишь волнение дано,
Тот знает истину: живое
Затем, чтоб мыслить, рождено.
И в шепоте листов неясном
Тому слышна живая речь,
Кто в мире злобном и пристрастном
Сумел свой слух предостеречь,
О, этот слух мы возлелеем,
Чтоб ваш ответ дошел живым:
«Мы чувствовать, страдать умеем,
Мы мыслить — сознавать хотим!»
Этот гимн «мыслящему тростнику» Александр Чижевский написал в двадцатилетнем возрасте. Он уже думал о судьбах мира и о вечности.
Чижевский родился 7 февраля 1897 года. Вскоре семья переехала в Калугу, и Саша поступил учиться в частное реальное училище Шахмагонова. Произошло это знаменательное событие в 1913 году.
Отец Саши дружил с калужским гением К. Циолковским. Он даже переводил на немецкий язык «Исследования мировых пространств реактивными приборами», когда Константину Эдуардовичу захотелось издать свой труд на иностранном языке. Биограф Циолковского М. Ализаров писал: «Но осуществить издание на немецком языке не удалось: запаса латинского шрифта хватило лишь на небольшое предисловие. Чижевский написал по-немецки краткую историю исследований Циолковским проблемы межпланетных сообщений. Несколько слов (уже по-русски) добавил и сам Константин Эдуардович… Вскоре тысяча экземпляров брошюры была напечатана… Чижевский увез большую часть тиража в Москву… В 1921 году пришло из Германии первое письмо… В той цепочке, которая тянулась от Калуги к пусковым площадкам “ФАУ”, эта переписка была первым звеном…»
Вернемся в Калугу десятых годов… Саша Чижевский часто бывал в доме Циолковского. Он мог часами слушать Константина Эдуардовича, воочию представлял себе Солнце, Луну, планеты… В беседах с великим теоретиком космонавтики и дискуссиях с ним формировалось мировоззрение Александра. Особенно интересовали его проблемы солнечно-земных связей. В 1915 году восемнадцатилетний Чижевский выступил с докладом «Периодическое влияние Солнца на биосферу Земли» на заседании калужского общества по изучению природы. Юноша поразил присутствующих глубиной и оригинальностью мышления.
В том же году Александр поступил в Калужское отделение Московского археологического института, а в 1918 году защитил в Московском университете докторскую диссертацию на тему «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса». Новоиспеченный доктор истории и преподаватель археологического института продолжает учиться: в 1918—1922 годах он одновременно занимается на естественно-математическом и медицинском факультетах Московского университета.
В 1924 году в Калуге, волею судеб ставшей центром космических исследований, мизерным тиражом (всего 1600 экземпляров) вышла главная книга Александра Леонидовича «Физические факторы исторического процесса». Под заглавием стояли такие поясняющие фразы: «Влияние космических факторов на поведение организованных человеческих масс и на течение всемирно-исторического процесса, начиная с V века до Р. Хр. и по сие время. Краткое изложение исследований и теории». Многие положения, выведенные мыслителем и тогда казавшиеся фантастическими, впоследствии были подтверждены бурной и трагической историей великого XX века.
Ученый писал: «За редчайшими исключениями во всей истории человечества мы не отыщем фактов ясного предвидения историческими лицами ближайшего будущего своих народов и государств или конечных результатов войн и революций. Исторически события, завершаясь, всегда давали иные итоги, чем те, которые были предположены при их возникновении. Получалось как будто не то, к чему стремились или чего желали люди и целые сообщества. Человечество за всю свою многовековую культуру, сопутствуемую постепенным развитием точных наук, не уяснило себе ни одного закона, по которому должно протекать то или иное историческое явление или событие. Правда, разнообразие реакций на одинаковые раздражения в человеческих сообществах и неоднородность ответов на одинаковые стимулы в исторической жизни человечества заставляли предполагать, что в основах судеб истории заложен, хаос, и размещение событий в пространстве и времени не подчинено никаким законам.
Это воззрение распространилось равно как на краткие периоды истории, на отдельные ее события — войны или революции, так и на целые эпохи, столетия и тысячелетия, охватывающие собою человеческие культуры и цивилизации. Лишь сравнительный метод, приложенный к изучению истории, сделал в недавнее время некоторые успехи в области доказательства от противного. Истинная роль сравнительного метода заключается в обнаружении общности в развитии различных исторических событий и в открытии точных правил этого развития. Историкам удалось показать, что и отдельные события более или менее сходного характера, и долгие исторические эпохи имеют в своем прогрессивном движении много тождественных черт; иначе говоря, события истории повторяются, что позволяет делать соответствующие обобщения. <…>
Современная наука стремится свести психологические явления на процессы физиологические, в которых ищет и находит физико-химическую основу, а в последней — механику элементарных частиц. Это обстоятельство позволяет глубже проникнуть в сущность психической жизни, тесно связанной с жизнью целого организма и окружающего его внешнего мира.
Поэтому не должны ли быть приложены к изучению исторического процесса и социальной эволюции методы и принципы физики и математики? Владения физики — вся вселенная, вся целиком, а потому физика должна сказать свое слово при рассмотрении любого в мире вопроса.
Она должна осветить лицо истории своими законами о веществе, связать человека с человеком, человечество с природою путем установления для органических существ законов, аналогичных законам неорганического мира. Математика в теоретическом синтезе должна выявить формы исторических явлений и вскрыть исторические пути народов и человечества. <…>
В свете современного научного мировоззрения судьбы человечества, без сомнения, находятся в зависимости от судеб Вселенной. И это есть не только поэтическая мысль, могущая вдохновлять художника к творчеству, но истина, признание которой настоятельно требуют итоги современной точной науки. В той или иной степени всякое небесное тело, перемещающееся в пространстве относительно Земли, при своем движении оказывает известное влияние на распределение силовых линий магнитного поля Земли, внося этим различные изменения и пертурбации в состояние метеорологических элементов и воздействуя на ряд других явлений, развивающихся на поверхности нашей планеты. Кроме того, состояние Солнца, первоисточника всякого движения и всякого дыхания на Земле, находится в известной зависимости от общего состояния электромагнитной жизни мира вообще и, в частности, от положения других небесных тел. Не связывает ли это изумительно тонкими, но в то же время величественными связями интеллектуальное развитие человечества с жизнедеятельностью целой вселенной? Мировой процесс, охватывающий все стороны неорганической и органической эволюции, представляет собою явление вполне закономерное и взаимозависимое во всех своих частях и проявлениях. <…>
Следует уже априори допустить, что важнейшие события в человеческих сообществах, охватывающих при участии народных масс целые страны, протекают одновременно с какими-либо колебаниями или изменениями сил окружающей природы. Действительно, всякое массовое общественное событие есть весьма сложный комплекс. Расчленить, разбить этот комплекс на несколько частей, простых и ясных, и этим упростить понимание явлений — вот главнейшая задача естественно-исторического знания.
Нами было произведено исследование хода исторических явлений в связи с периодической деятельностью Солнца».
«Гелиотропизм» Чижевского проявился и в стихах. В его сочинениях 1921 года встречаем такие строки:
Великое без Солнца не цветет:
Происходя от солнечных истоков,
Живой огонь снопом из груди бьет
Мыслителей, художников, пророков.
Александр Леонидович стал основоположником историометрии и ввел понятие историометрического цикла, поставив его в прямо пропорциональную зависимость от периодической деятельности Солнца. Ученый заметил, что в каждом столетии всеобщий цикл исторических событий повторяется ровно десять раз и равен в среднем арифметическим 11 годам, что эпохи концентраций исторических событий бывают разделены между собой эпохами, в течение которых количество вновь возникающих исторических событий падает до минимума, что эпохи концентраций исторических событий совпадают с эпохами максимумов солнцедеятельности; эпохи разряжений совпадают с эпохами минимумов.
Исходя из этих обобщений, Чижевский разделил всеобщий исторический цикл на четыре четко определяемых этапа:
1. Период минимальной возбудимости.
2. Период нарастания возбудимости.
3. Период максимальной возбудимости.
4. Период падения возбудимости.
С точки зрения циклов солнечной активности ученый проанализировал всю историю человечества w нашел удивительное соответствие событий, происходивших на Земле, с явлениями, обнаруживавшимися на Солнце. Он доказал, что циклы солнечной активности проявляют себя в биосфере: изменяют жизненные процессы, начиная от урожайности культурных растений и кончая заболеваемостью и психическим состоянием человека. Это сказывается на динамике исторических событий: войн, революций, восстаний, экономических кризисов.
Теория молодого ученого, явно противоречившая общепринятым взглядам, была встречена яростным противодействием. Александр Леонидович вспоминал: «Сразу же после выхода книги ушаты помоев были вылиты на мою голову. Я получил кличку “солнцепоклонник”— ну, это куда еще ни шло,— но и “мракобес”».
За Чижевского заступился Циолковский, к тому времени уже признанный и авторитетный ученый. В калужской газете «Коммуна» от 4 апреля 1924 года он выступил с письмом, в котором пытался убедить читателей в том, что труд Чижевского служит «примером слияния различных наук воедино на монистической почве физико-математического анализа».
Правоту Александра Леонидовича подтвердила история. Исследователь прогнозировал обострение социально-политической и экономической обстановки в 1927—1929 годах при максимуме солнечной активности. Именно в это время разразился мировой экономический кризис, а в СССР началась кампания коллективизации. Минимум солнечной активности в 1933—1934 годах «привел к власти» фашизм в Германии и совпал с началом массовых репрессий в СССР. Новый максимум в 1937 году знаменовал собой пик репрессий и начало Второй мировой войны. К минимуму 1944—1945 года фашизм был повержен… Тенденцию можно проследить и дальше, до наших дней.
Президент американского Фонда по изучению циклов Эдуард Р. Дьюи еще в 1931 году использовал теорию Чижевского для изучения цикличности кризисов, массовых волнений и даже подъемов и спадов популярности президентов США. Ученые, которых объединял Фонд, давали правильные прогнозы заготовки пушнины или урожаев зерна в разные годы. Выяснилось, что более двух веков колебания цен на хлопок дают регулярные циклы в 17 лет.
В периоды наибольшей солнечной активности на Земле чаще случаются аварии и катастрофы. Число землетрясений также связано с пятнами на Солнце. Известно, что именно после появления солнечных пятен произошли взрыв на газопроводе в Башкирии в 1989 году, когда в огне пострадали пассажиры двух поездов, и катастрофа на атомной подводной лодке «Курск» в 2000 году.
С активностью Солнца связаны и лесные пожары. Химик И. Усманов нашел органическую причину таких связей: самовозгорание взрывоопасных веществ коррелирует с магнитными бурями, поскольку последние меняют ориентацию молекул кислорода по силовым линиям, что приводит к нестабильности их молекулярного состояния. В 1930 году Чижевский в продолжение первой книги издал работу «Эпидемиологические катастрофы и периодическая деятельность Солнца», где как раз и рассматривалась зависимость земных бед от степени «запятнанности» светила.
В XX веке кардиологи выявили четкое соответствие всплесков сердечно-сосудистых заболеваний, а психиатры — обострения душевных болезней с состояниями Солнца. И не зря сегодня сведения о неблагополучных днях — так называемых магнитных бурях — сообщаются средствами массовой информации.
Чижевский считал: «Раздоры и согласия в семьях, ассоциациях, товариществах; бурное или мирное течение парламентских заседаний, на которых обсуждаются государственные вопросы первостепенной важности, приводящие страну к тем или иным решениями; разгар битв или перемирие на фронтах войн или революций — все они в среднем зависят от данного состояния центрального тела нашей системы, от изменений, вносимых им в физическую среду земли.
Колебания в личной жизни индивидов в той или иной степени подчинены ходу периодической деятельности Солнца или даже вызываются ею. Это особенно ясно и отчетливо сказывается в жизни великих государственных деятелей, государей, полководцев, реформаторов».
Однако ученый подчеркивал, что при отсутствии общей, объединяющей людей идеи повышенная возбудимость выливается в индивидуальные поступки и аномалии поведения. Но если появляется идея и лидер, то у толпы проявляется единообразное поведение. По законам психологической индукции, это происходит тем скорее, чем резче и сильнее действует космический агент. Солнце не принуждает нас к действиям, но побуждает к ним.
Другое важное направление деятельности Александра Леонидовича — экспериментальные исследования физиологического воздействия атмосферного электричества. Он начал их еще в 1918 году и параллельно с «темой Солнца» вел всю жизнь. В книге, которая так и называлась — «Вся жизнь», Чижевский описал день, когда он начал эту работу:
«— Итак,— закончил я свою речь,— для того чтобы убедиться в том, что я стою на верной точке зрения, надо организовать длительные опыты. Я уже придумал их методику, но для этого вы должны принести много жертв… Отдать вашу залу под лабораторию и отапливать ее в зимнее время… Я подсчитал наши ресурсы. Аппаратура есть, помещение есть, а вот животные, клетки и корма стоят дорого, и для этого мы должны продать часть своих вещей.
— Ну, что ж,— сказал отец,— если надо, мобилизуем все наши силы. Это придаст нам уверенность в значимости нашей жизни… Да нечего думать, надо действовать».
В 1919 году перед членами научного общества в Калуге Чижевский прочел доклад о позитивном влиянии на живые организмы положительных ионов воздуха. Спустя пять лет он стал проводить исследования уже не в домашней «зале», а в Москве, в лаборатории зоопсихологии, где изучал влияние аэроионизации на физиологические функции живых организмов и их оздоровление. В 1931 году Александр Леонидович создал специальную лабораторию ионификации, где это перспективное научно-техническое направление активно разрабатывалось.
Сегодня в газетах мы нередко встречаем рекламные материалы, посвященные «люстре Чижевского» и «ионизатору Чижевского». Эти технические приспособления действительно очень полезны, особенно в квартирах, где работают телевизоры и компьютеры, заряжающие пространство вредными положительными ионами. Процитируем аннотацию: «В ионизаторе Чижевского действует молния без раскатов грома. Не нарушая тишины, ионизатор очищает от пыли воздух комнаты, уничтожает сигаретный дым, снижает содержание в воздухе бактерий и всего за час наполняет его целебными ионами. Впечатляющие результаты дало использование ионизатора в медицине: ионизированный воздух помогал выздороветь 80—90 процентам пациентов, страдающих самыми разными заболеваниями».
Исследования активности Солнца можно было бы считать теоретической работой Чижевского, а изучение ионизации — экспериментальной, если бы не открытие 1935 года, когда Александр Леонидович зафиксировал эффект предварительной реакции бактерий на возмущение солнечно-земных связей (эффект Чижевского—Вельховера). Таким образом, оба направления работы эффективно дополнили друг друга.
Тем же годом датировано стихотворение, в котором есть такие строки:
Мой путь поэта безызвестен,
Натуралиста путь тревожен,
А мне один покой лишь лестен,
Но он как раз и невозможен.
В конце тридцатых годов ученого отстранили от работы, а в 1942 году он был арестован. Еще бы: только вредитель мог связать Великую Октябрьскую революцию с пятнами на Солнце! Александр Леонидович до 1950 года находился в лагерях на Урале и в Казахстане. Там он работал в клинических лабораториях над проблемами практической гематологии и гидродинамики крови. После освобождения из лагерей Чижевский оставался до 1958 года в ссылке в Караганде. В этот период он занимался биофизическими исследованиями крови и проблемами аэроионизации. В 1959 году ученый обобщил результаты этих работ в монографии «Структурный анализ движущейся крови». Главная тема книги — открытая Александром Леонидовичем структурная упорядоченность элементов крови.
В последние годы Чижевский жил в Москве и работал в лаборатории ионификации. В 1960 году вышла в свет его монография «Аэроионификация в народном хозяйстве».
Ученый был реабилитирован в разгар оттепели — в 1962 году. Через два года — 20 декабря 1964 года — он скончался.
После смерти деятельность профессора Чижевского получила широкое признание. Одна за другой стали выходить его книги, появились публикации о «Леонардо да Винчи XX века», как еще при жизни называли Александра Леонидовича за универсализм и широчайшую эрудицию. Следует отметить, что за рубежом его заслуги были признаны еще в тридцатые годы. Он выдвигался на Нобелевскую премию, был почетным президентом Первого международного конгресса по биофизике и биологической космологии, состоявшегося в Нью-Йорке в 1939 году.
В начале жизненного и творческого пути Александр Чижевский написал:
Что может быть ужасней и грустней,
Когда ты, истину открыв, ее провозглашаешь
И вдруг узнаешь,
Что уж давным-давно известно всем о ней!
Это его предсказание не сбылось. Чижевскому было дано явить миру вечную, но до него никем не открытую истину.
Александр Алексеевич Чернышев
(1882-1940)
Электротехник, радиотехник, электронщик
ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ
Талантливый инженер, изобретатель и ученый-практик Александр Чернышев родился 21 августа 1882 года в селе Ловинь на Черниговщине
(1882-1940)
Электротехник, радиотехник, электронщик
ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ
Талантливый инженер, изобретатель и ученый-практик Александр Чернышев родился 21 августа 1882 года в селе Ловинь на Черниговщине.
Его отец, Алексей Маркович, несмотря на большой интерес к физике и математике, в свое время выбрал более надежную профессию, окончив курс юридических наук в лицее князя Безбородко в Нежине. Мать будущего ученого, Анна Ильинична Мещерякова (Чернышева), была родом из Самары. Александр появился на свет в родовом имении Чернышевых. После рождения первенца молодые родители вернулись в Оренбург, где Алексей Маркович занимал должность товарища губернского прокурора. Спустя семь лет ему представилась возможность стать участковым мировым судьей в селе Вороновицы под Винницей, и Чернышевы вернулись на Украину.
Семья выросла. У Чернышевых было шесть сыновей и две дочери. А 1891 году старшего — Александра — определили в начальное училище села Вороновицы. После двух лет обучения и серьезной дополнительной подготовки дома мальчик поступает в первый класс Немировской мужской гимназии в Каменец-Подольской губернии. Там же, в Немирове, в женской прогимназии учится Марина Подгорецкая, будущая жена Александра. Они знакомы и дружат с детства.
В гимназии Шура (так его звали дома) проявил способности к точным наукам и к химии. Младший брат Александра Алексеевича Георгий вспоминал, что в доме была «лаборатория», в которой постоянно что-то взрывалось и горело. Родители опасались настоящего большого пожара, а Шура радовал детей самодельными бенгальскими огнями и даже фейерверками.
В старших классах Шура заинтересовался астрономией. Он купил подзорную трубу и часами смотрит на Луну и звезды.
Во время выпускного экзамена по математике произошел удивительный случай. Задание по алгебре было прислано в запечатанном конверте из учебного округа Киева. Никто из выпускников не смог решить одну из задач. И только Чернышев разобрался, в чем дело. Оказалось, что в одном из чисел была пропущена запятая. Александр обнаружил ошибку и сообщил об этом экзаменационной комиссии.
В 1902 году Чернышев с золотой медалью окончил гимназию и по конкурсу аттестатов поступил в только что открывшийся в Санкт-Петербурге Политехнический институт, на электромеханическое отделение.
Он учится увлеченно. Помимо изучения теоретических курсов, за годы учебы Александр Чернышев выполнил 28 курсовых проектов по различным инженерным дисциплинам. Возможно, такая практика и предопределила Широту его интересов: современникам казалось, что он разбирается во всем — от фарфоровых изоляторов до диодных ламп.
Весной он рвался поскорее сдать экзамены и уехать на каникулы. Летом 1904 года состоялась помолвка Александра и Марины, а в 1906 году, во время зимних каникул, молодые люди поженились. Чернышев был первым студентом нового института, вступившим в брак. Как и полагалось, он испросил разрешения у директора института, которое, конечно же, было ему дано. Более того, директор А. Гагарин посетил молодоженов в квартирке, которую они снимали, и пожелал им счастья. А чтобы было больше поводов для счастья, Александру предоставили должность «заведующего кабинетом фотографирования с окладом 50 рублей». Фотографировать Александр Алексеевич умел и любил, а жена охотно помогала мужу проявлять и фиксировать фотографии.
На последнем курсе института Александр Чернышев уже проводит самостоятельные научные исследования. В конце 1907 года он получает диплом об окончании Политехнического института. Ему присвоена квалификация инженера-электрика.
Как одного из способнейших студентов, Чернышева оставляют в институте для подготовки к профессорскому званию. Первая научная работа молодого ученого называлась «Методы испытания изолирующих веществ». Доклад под таким названием Александр Алексеевич прочел в 1908 году на V Всероссийском электротехническом съезде.
Параллельно Чернышев исследовал вопросы точного измерения очень высоких напряжений. Электротехника того времени не позволяла измерить напряжение порядка 100 000 вольт и выше. Александр Алексеевич изобрел электрометр для измерения напряжений от 10 000 до 180 000 вольт, а следом за ним — высоковольтный ваттметр. Создание этих приборов поставило высоковольтную технику на прочную измерительную базу.
В 1909 году Чернышева командируют в Швейцарию и Германию, где он посещает электротехнические предприятия, знакомится с установками высокого напряжения, а также с организацией научной работы и методикой лабораторных занятий в знаменитом Геттингенском университете. Вернувшись на родину, Александр Алексеевич приступает к проектированию и строительству исследовательской высоковольтной лаборатории Политехнического института.
В конце 1911 года Александр Чернышев посещает Всемирную выставку в Италии. По впечатлениям от этой поездки он пишет статью с ненаучным названием «Выставка в Турине». В ней говорится: «Расположенная по обоим берегам реки По, в парке, выставка производила чрезвычайно выгодное впечатление как по своему красивому месторасположению, так и по редкой художественности построек. Это была одна из наиболее красивых с внешней стороны выставок, когда-либо бывших, может быть, даже самая красивая из всех… Главная цель выставки: обратить внимание на успешное развитие промышленности в Италии, может считаться достигнутой». Далее романтичный путешественник подробно характеризовал двигатель Р. Дизеля, паровые машины, турбогенераторы и другие аппараты. Все описанное сопровождалось схемами и техническими данными.
Неизгладимое впечатление на молодого инженера-электрика произвел павильон «Электричество», в котором была устроена галерея, носившая название Дворца чудес, где 2—3 раза в неделю читались небольшие лекции с демонстрациями. Среди тем этих лекций были, например: «Беспроводный телеграф и телефон с дугой Паульсена», «Передача изображений на расстоянии по системе проф. Корна», «Катодные лучи и лучи Рентгена». Очевидно, выставка своим «невидимым лучом» на долгие годы осветила путь Александра Алексеевича в технике.
В 1912 году Чернышев был удостоен медали Русского технического общества и премии К. Сименса за выдающиеся работы в области высоковольтной электротехники, а спустя год в качестве стипендиата Министерства торговли и промышленности его на два года командируют в США, где Александр Алексеевич должен изучить высоковольтную технику и ознакомиться с производством электротехнического оборудования на «Дженерал электрик».
Поскольку командировка предстояла длительная, ‘Чернышев взял с собой семью: супругу, пятилетнего сына и полуторагодовалую дочь. Когда семейство прибыло в Америку, их встретили не слишком радушно. Фирма «Дженерал электрик», приняв рекомендательные письма, не дала прямого отказа Александру Алексеевичу, но и не приняла его на работу: под разными предлогами его трудоустройство затягивалось. Возможно, это было связано с общей наэлектризованной политической обстановкой перед Первой мировой войной.
Чернышев не растерялся. По примеру эмигрантов он устраивается «по вольному найму» на завод фирмы «Вестингауз электрик» рядовым рабочим.
Через шесть месяцев «выдающийся рабочий» был переведен администрацией в технический отдел, а еще через полгода ему предоставили должность инженера в научно-исследовательской лаборатории, которая открывала достаточно широкий доступ на заводы не только фирмы «Вестингауз электрик», но и «Дженерал электрик». Пройдя «вертикальный» путь от рабочего до инженера, Александр Алексеевич не только всесторонне изучил работу электрических приборов, вопросы их конструирования и производства, но даже внес несколько рационализаторских предложений. Сохранились материалы одного из полученных им в фирме «Вестингауз электрик» патентов — на «гаситель дуги». Особенно интересовал Чернышева опыт передачи энергии на дальние расстояния, который мог быть полезен на родине.
Так прошли два года. Когда русский инженер засобирался домой, обе фирмы стали наперебой предлагать ему остаться у них на постоянную работу. Когда Чернышев категорически отказался, «Дженерал электрик» предложила обеспечить полное содержание ему и его семейству, если он согласится работать полгода в России и полгода в фирме. Жить в режиме перелетной птицы Чернышев не захотел.
Он возвращается в Петроград. Одна за другой выходят из печати его статьи: «Сравнение методов испытания фарфора на пробой», «Гидроэлектрические установки Южных Штатов Северной Америки», «Исследование трансформаторов тока», «Однофазная тяга в Соединенных Штатах»… Практика в жизни Чернышева на время уступила место теории. Но вскоре началась война, и перед инженером встали совсем другие задачи.
Родиной радио, или, как тогда называли, беспроволочного телеграфа, является Россия, где жил изобретатель А. Попов. Но, как ни странно, а может быть, даже очень по-русски, к началу Первой мировой войны Россия не имела не только своей радиотехнической промышленности, но даже радиотелеграфистов. Подавляющее большинство грузовых и пассажирских судов обслуживалось радистами-иностранцами. Когда началась война, радисты были интернированы, и российский торговый флот остался без радиосвязи. Чтобы как-то выправить положение, при Политехническом институте были созданы курсы для подготовки радистов-операторов из числа студентов-выпускников. Занятия по радиотелеграфии на курсах вел профессор Чернышев.
Эта педагогическая работа заставила Александра Алексеевича глубоко вникнуть в теорию, и в 1916 году он опубликовал работу «Роль земли и верхних слоев атмосферы в распространении электромагнитных волн вокруг земной поверхности». Ученый, обобщив весь имевшийся в мире опыт, изложил в этой статье идеи-рекомендации, которые следовало принимать за основу при расчетах дальности действия радиотелеграфных станций.
Еще одна сторона интересов Чернышева — совсем молодая и тогда еще безымянная электроника. Для катодных реле (так называли тогда радиолампы) он изобрел два типа эквипотенциальных подогревных катодов: первый — в виде пластины, нагреваемой вспомогательным электронным потоком (1918), и второй, получивший распространение во всем мире — в виде цилиндра, нагреваемого изнутри специальной раскаленной нитью (1921).
Осенью 1918 года совместно с А. Иоффе А.Чернышев приступает к созданию знаменитого Физико-технического института. Одновременно Александр Алексеевич руководит кафедрой радиотехники Политехнического института, а с 1920 года — координирует работы по восстановлению разрушенной Детскосельской радиостанции. При его непосредственном участии был создан Ленинградский электрофизический институт (ЛЭФИ).
В 1929 году Чернышев снова посещает США. Теперь уже в ранге члена-корреспондента АН СССР.
В 1932 году он становится академиком. Вот что писал по этому поводу академик Иоффе, характеризуя его вклад в науку: «Александр Алексеевич Чернышев — один из наиболее широкообразованных инженеров-электронщиков. Обладая обширными и разносторонними знаниями, практическим чутьем инженера и поразительной трудоспособностью, А.А. Чернышев за 25 лет совей деятельности опубликовал около 50 работ и получил
столько же патентов. Ему принадлежит первая и лучшая система передачи изображения на расстоянии (осуществленная за 1,5 года до немецкого патента Каролюса). Ему вместе с группой его учеников удалось создать и наиболее совершенную систему телевидения…».
Телевидение, или «электрическая телескопия» (по тогдашнему названию), в «исполнении» Чернышева — это 13 патентов, в том числе, «Передатчик в аппарате для электрической телескопии», «Устройство для электрического видения на расстоянии», «Устройство для передачи изображений на расстояние…»
Начало работ в области телевидения можно отнести к 1922 году. Именно тогда Александр Алексеевич предложил метод модуляции света при помощи воздействия электрического поля на специальные жидкости с резко выраженными явлениями Керра. Он начал эти работы раньше, чем инженер Каролюс в Германии приступил к аналогичным исследованиям. Был создан ряд аппаратов, позволявших при сравнительно хорошей четкости передавать изображения не только при искусственном освещении, но и на открытом воздухе. Система синхронизации давала устойчивое положение изображения при затрате небольшой мощности и сравнительно простом конструктивном решении. Чернышев даже получил дальновидение при освещении передаваемой картины невидимыми глазу инфракрасными лучами.
В конце 1932 года из ЛЭФИ был выделен Институт телемеханики (НИИТ). Создание этого научного центра курировал академик Чернышев. С деятельностью НИИТ, в 1935 году переименованного во Всесоюзный НИИ телевидения, были связаны практически все советские довоенные достижения в области «электрической телескопии».
Последние годы жизни Александр Алексеевич посвятил высоким напряжениям. Он решил задачу энергетической связи отдаленных районов, значительно продвинулся в создании единой высоковольтной сети огромной державы. Его технические решения открывали реальную возможность для создания линий электропередач в 400 000 вольт, причем мировых аналогов его разработкам не было.
А.А. Чернышев скончался 18 апреля 1940 года. Похоронили великого электротехника на Богословском кладбище в Ленинграде.
Константин Эдуардович Циолковский
(1857-1935)
Теоретик космонавтики
РАКЕТНЫЕ ДИРИЖАБЛИ
В судьбе этого человека гений соседствовал с безумием, а великая трагедия приобретала черты комичности. Он был одним из тех странных и непонятных одиночек, которые, как оказывается, порой способны вершить судьбы человечества
(1857-1935)
Теоретик космонавтики
РАКЕТНЫЕ ДИРИЖАБЛИ
В судьбе этого человека гений соседствовал с безумием, а великая трагедия приобретала черты комичности. Он был одним из тех странных и непонятных одиночек, которые, как оказывается, порой способны вершить судьбы человечества.
Циолковский родился 18 сентября 1857 года в семье выходца из Польши Эдуарда Циолковского, склонного к изобретательству лесничего. Константин был одиннадцатым ребенком в огромной семье. Как сам Циолковский писал о себе в дневнике, рос он «очень смышленым и забавным ребенком». В семье у него было пророческое прозвище — Птица. Наверное, потому, что мальчик любил спрыгивать с заборов и деревьев: ощущение полета, пусть самое краткое, жило в его душе с раннего детства и требовало воплощения.
Мальчик рано научился читать. Очень нравилось ему сочинять продолжение приключений полюбившихся героев. Ему обязательно надо было это кому-то рассказывать, поэтому за небольшую плату он нанимал на роль слушателя младшего братишку.
В десятилетнем возрасте Константин заболел скарлатиной. Она дала осложнение, вызвавшее сильное понижение слуха и временное ослабление умственной деятельности. В наследии ученого есть такая запись: «После скарлатины я оглох и отупел… Проявляться мысль начала только с 14—15 лет». И далее: «Моя глухота, с детского возраста лишив меня общения с людьми, оставила меня с младенческим знанием практической жизни, с которым я пребываю до сих пор. Я поневоле чуждался ее и находил удовлетворение только в книгах и размышлениях. Вся моя жизнь состояла из работ, остальное было недоступно».
Из-за глухоты Циолковский практически не учился в школе. В 1879 году он экстерном сдал экзамены на звание учителя.
Еще подростком Константин Циолковский увлекся конструированием механических игрушек. Руководствуясь одной только интуицией, он изобрел экипаж с ветряным двигателем, паровую коляску и многие другие бегающие и ползающие машинки, вызывавшие всеобщее удивление.
Школьный курс арифметики он постиг в 14 лет, а через три года самостоятельно изучил дифференциальное и интегральное исчисление.
Отец отправляет шестнадцатилетнего сына в Москву — поступать в техническое училище. Но странный подросток учиться не стал. Вместо этого он с утра до вечера просиживает в Ру-мянцевской библиотеке, а по ночам еще и занимается дома. Сам ученый этот период жизни описал так: «Я получал из дому 10—15 рублей в месяц. Питался одним черным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочее.
Я помню отчетливо, что, кроме воды и черного хлеба, ничего не было. Каждые три дня я ходил в булочную и покупал там на 9 коп. хлеба. Таким образом, я проживал 90 коп. в месяц.
Тетка сама навязала мне уйму чулок и прислала в Москву. Я решил, что можно отлично ходить и без чулок (как я ошибся!). Продал их за бесценок и купил на полученные деньги спирт, цинку, серной кислоты, ртути и прочего. Благодаря главным образом кислотам я ходил в штанах с желтыми пятнами и дырами. Мальчишки на улице замечали мне: «Что, мыши, что ли, съели ваши брюки?» Ходил я с длинными волосами просто оттого, что некогда стричь волосы. Смешон был, должно быть, страшно. Я был все же счастлив своими идеями, и черный хлеб меня нисколько не огорчал».
Однако именно в этот, полный лишений юношеский период жизни зародились все его глобальные технические проекты, в том числе и мечта о ракетном двигателе, способном преодолеть силу земной гравитации.
Вернувшись домой, Циолковский не может достичь взаимопонимания с отцом и решает уйти из родительского дома. Сдав экзамены на звание учителя, он получает назначение в Боровское уездное училище и вскоре приступает к преподаванию геометрии и арифметики.
«Стал искать квартиру,— вспоминал Циолковский.— По указанию жителей попал на хлеба к одному вдовцу с дочерью, живущему на окраине города, поблизости реки. Дали две комнаты и стол из супа и каши. Был доволен и жил тут долго. Хозяин человек прекрасный, но жестоко выпивал. Часто беседовал за чаем, обедом или ужином с его дочерью. Поражен был ее пониманием Евангелия. Пора была жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась».
Варваре Евграфовне муж поставил несколько странных условий: не приглашать гостей, не принимать даже родственников и не мешать мужу работать.
Супругов мало что связывало. Разве что дети — а они рождались один за другим. Жена относилась к опытам мужа с той женской терпеливостью, которая и в самых безнадежных ситуациях помогает представительницам слабого пола выжить.
На жалованье учителя — 27 рублей в месяц — вполне можно было существовать, но Циолковский значительную часть средств тратил на свои эксперименты. В этом он был похож на средневекового алхимика, бросающего для «затравки» в тигель последний золотой.
Циолковский напряженно работал и почти перестал общаться с окружающими. На праздники он уходил в лес, чтобы избежать докучливых визитеров. В 1883 году были написаны первые работы Константина Эдуардовича: «Теория газов», «Механика животного организма» и «Продолжительность лучеиспускания Солнца». Автор послал их в Петербургское физико-химическое общество и вскоре единогласно был избран его членом. Признание дало ему, по его словам, «могучую нравственную опору».
В 1887 году Константин Эдуардович прочел в Политехническом музее доклад «О металлическом управляемом аэростате», а в 1891 году в сборнике «Труды общества любителей естествознания» вышла его первая печатная работа. Она называлась «Давление жидкости на плоскость». Вторая публикация носила более романтичное название: «Как предохранить нежные вещи от толчков».
Казалось, к ученому-одиночке наконец пришло признание. Однако вслед за ним последовала жесткая критика, отвечать на которую из российской глубинки было очень сложно. Здоровье переутомленного Циолковского быстро ухудшалось. А тут еще сгорела квартира, в огне погибла библиотека и часть моделей
В 1892 году Циолковскому помогло педагогическое начальство: его перевели в Калугу. В конце 1904 года семья на средства, скопленные с большим трудом, купила дом на Коровинской улице вблизи Оки. Но в 1908 году случилось наводнение, и от потопа снова погибли все книги и многие рукописи ученого. После этого стихийного бедствия Константин Эдуардович надстроил мансарду, где оборудовал рабочий кабинет и мастерскую.
До 1898 года Циолковский преподавал математику и физику в реальном училище, потом те же дисциплины — в женском епархиальном. Учитель поражал провинциальный город странностями. Он носил очки в металлической оправе, крылатку с капюшоном и высокий котелок, из-под которого на плечи падали длинные темные волосы. Однажды он купил мотоцикл и стал разъезжать на этом шумном устройстве по тихим улицам Калуги. Потом он продал стрекочущего «коня» и купил велосипед, ставший с тех пор его неизменным средством передвижения.
В 1893 году был напечатан фантастический рассказ «На Луне», а спустя два года еще один — «Грезы о земле и небе». Сначала его интересовали в основном дирижабли с металлической оболочкой, но в 1903 году вышла знаменитая работа «Исследование мировых пространств ракетными приборами», где ученый впервые показал, что при помощи ракетных устройств возможны межпланетные перелеты. В этой работе Константин Эдуардович вывел формулы, впоследствии ставшие классикой ракетостроения и получившие название «формулы Циолковского».
В начале XX века семья ученого жила очень бедно. Экономили на всем. Константин Эдуардович обрезал поля на рукописях, чтобы уменьшить вес бандероли и, соответственно, почтовые расходы на ее пересылку. Нужда, непонимание городских властей, невозможность осуществить свои замыслы «в материале», пренебрежительное отношение со стороны научных обществ — все эти обстоятельства изменили внутренний мир Константина Эдуардовича. Он окончательно замкнулся и ушел в себя. Теперь он пишет почти одни только философские трактаты. Если до 1915 года он написал только одно философское произведение — «Нирвана», то в 1916—1921 годах из двадцати трех написанных им работ философских было целых восемнадцать! К сожалению, значительного вклада в мировоззренческую науку они не внесли. Веря в то, что только техника может спасти человечество, Циолковский на страницах своих утопических сочинений развивал грандиозные планы не только заселения безбрежных просторов Вселенной, но и переустройства растительного и животного миров и даже человеческого тела! Созданию этих трудов способствовало и личное горе: в 1902 году покончил жизнь самоубийством сын Циолковского Игнатий. Одна из работ так и называлась: «Горе и гений». В воспоминаниях гений писал: «Опять наступило страшно грустное, тяжелое время. С самого утра, как только проснешься, уже чувствуешь пустоту и ужас. Только через десяток лет это чувство притупилось…»
После революции Циолковский был включен в состав Социалистической академии и стал получать зарплату, а с 1921 года специальным постановлением Совнаркома ему была назначена пенсия в полмиллиона рублей в месяц. Много это или мало по сравнению с царскими 27 рублями жалованья — судить трудно. Однако Константин Эдуардович был полон надежд на осуществление своих проектов и мечтал целиком посвятить себя техническому творчеству. Но если бы молодость знала, если бы старость могла! Горькая истина. Пока ученый находился в расцвете сил, у него не было возможностей для осуществления своих идей, а когда он наконец получил эту возможность, сил у него уже почти совсем не осталось. Кроме того, в начале XX века инженерная наука шагнула так далеко вперед, что одними общими положениями очень сложно было обойтись в расчетах, а специальных знаний ученому не хватало.
К старости у Циолковского значительно улучшился слух, но лишь на время — снова наступило ухудшение. Рассказывали, что, привыкнув к голосу человека, Константин Эдуардович мог различать слова без приставленной к уху трубы собственной конструкции. Но с незнакомыми людьми он всегда разговаривал, приставив к уху трубу. Однако он не любил высоких тонов и совсем не мог переносить свиста.
Работал он до самой старости. В поздний период жизни Константин Эдуардович написал крупную работу о модели атома Нильса Бора, ,а также ряд статей: «Земные катастрофы», «Растение будущего», «Устройство жилищ в пустынях», «Пение и музыка».
Музыка стала увлечением ученого в очень зрелом возрасте. Только после революции он стал приходить в загородный сад и размышлять там под звуки духового оркестра. Однажды, взволнованный, он признался дочери: «Думал, что музыка — это предрассудок, но послушал и убедился, что Бетховен действительно великий композитор». Похоронив любимого внука, Циолковский больше не мог слушать музыку: он сразу, при первых же звуках, начинал плакать.
Продолжали выходить и философские труды Константина Эдуардовича: «Воля Вселенной», «Монизм Вселенной», «Неизвестные разумные силы», «Научная этика»… Однако его не покидала мечта о технических чудесах, например, о дирижаблях с ракетными двигателями. Им теоретик посвятил книгу «Ракетные поезда», считающуюся крупным вкладом в космонавтику.
Циолковский приобрел некоторую популярность. О нем стали писать журналисты. Читатели приглашали его на встречи.
Он вел размеренный образ жизни, проводя каждый день по строгому распорядку. Вставал в семь, ложился в полночь. С утра до обеда работал, потом отправлялся на пешую или велосипедную прогулку. После ужина просматривал газеты и читал художественную литературу. Каждый его день был похож на предыдущий и последующий.
В 1932 году в Москве и Калуге торжественно отпраздновали семидесятипятилетие наконец-то признанного выдающимся ученым Константина Эдуардовича Циолковского. Он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и переехал в новый дом, построенный калужским горсоветом на улице, уже при жизни ученого названной его именем. Писатель Л. Кассиль увидел юбиляра таким: «На авансцене в большом кресле у стола сидел Циолковский. Толстый драп праздничного пальто подпирал его со всех сторон. На голове торжественно стоял очень высокий старомодный котелок. Земляки хлопали. Циолковский встал. Он подошел к рампе, снял котелок и стал медленно махать им, откидываясь и далеко заводя вытянутую руку. Так машут встречающим с палубы корабля… Возможно, и межпланетного».
Кассиль в то время работал корреспондентом «Известий». Он взял интервью у мудрого старца.
«— Константин Эдуардович, как вы думаете, скоро я отправлюсь специальным корреспондентом “Известий” на Луну?
Циолковский хохочет. Он смеется удивительно вкусно, легко, заразительно, радуясь, видимо, самому ощущению веселого.
— Ишь, прыткий… Не-ет. Это не так скоро. Сначала еще пусть стратосферу завоюют… Вот дирижабль мой — тот может хоть сейчас полететь, он вполне осуществим. А все тянут… Обещались начать давно, да все комитеты, инстанции… Очень уж много… Ибсен вот зло сказал как-то… только вы не передавайте, а то еще обидятся: “Когда черт захочет, чтобы ничего не вышло, он внушает мысль учредить новый комитет”. Иногда и решишь в сердцах, что Ибсен-то прав… Я человек смирный, но как же тут не сердиться… Ведь это нужно СССР… И человечеству нужно, значит…»
Интересно, что «научный сухарь» и чудак Константин Эдуардович был неравнодушен к женскому полу. Он почитал женскую красоту и был с дамами исключительно вежлив, тем не менее не подпуская их близко к себе. Так, даже женщина-хирург, приглашенная для консультации, должна была сидеть в соседней комнате.
По половому вопросу ученый довольно конкретно высказался в работе «Общественная организация человечества»: «Я разделяю оба пола. Если этого нет, то не будет и лучшего отбора, ибо мужчины тогда будут выбирать женщин за половую привлекательность, а женщины мужчин за то же, но не самых достойных в отношении общественности и науки, а тоже отчасти за их половую привлекательность. Выбор окажется пристрастным, односторонним. Мужчина всегда готов попасть под башмак женщины и превратиться в ее раба. Также и женщина охотно делается рабой привлекательного мужчины. Так пусть же этого не будет».
В 1935 году великий ученый серьезно занемог. Несмотря на плохое самочувствие, он отказывается лечь в Кремлевскую больницу: хочет завершить начатую работу.
В августе наступает частичная непроходимость кишечника, и Циолковский вынужденно соглашается на операцию. Он так плох, что операцию проводят не в Кремлевке,— врачи боятся, что не довезут больного до Москвы живым,— а в калужской железнодорожной больнице.
Операция продолжалась всего полчаса… Хирурги взглянули на ткани, пораженные опухолью, и зашили рану. Ученый не сразу понял, что произошло. Он пытался шутить и благодарить всесильную медицину. Но страдания стали усиливаться, Константин Эдуардович стал молчалив и замкнут. Он не жалуется и не ропщет на судьбу.
13 сентября ученый направляет письмо в ЦК ВКП(б), в котором завещает свои труды партии и правительству. Сталин присылает Циолковскому ответную телеграмму.
17 сентября великий теоретик космонавтики телеграфирует вождю народов: «Тронут Вашей теплой телеграммой. Чувствую, что сегодня не умру. Уверен, знаю — советские дирижабли будут лучшими в мире. Благодарю, товарищ Сталин, нет меры благодарности».
Последняя фраза дописана слабеющей рукой ученого под продиктованным текстом.
Он скончался 19 сентября, через два дня после исторического диалога по телеграфу.
Хорошая информация здесь, я хотел бы поделиться с вами своим опытом получения ссуды для расширения моего швейного бизнеса здесь, в Малайзии. Это было действительно тяжело для моего бизнеса из-за моей небольшой кратковременной болезни, тогда, когда я выздоровел, мне понадобился фонд, чтобы снова создать его, чтобы начать работу, поэтому я наткнулся на г-на Бенджамина, консультанта по кредитам в Службе финансирования. Он спросил меня моего бизнес-проекта, и я сказал ему, что у меня уже есть One, и мне просто нужна ссуда в размере 200 000,00 долларов США, он дал мне форму для заполнения, и я сделал также, он спросил меня о моем действующем удостоверении личности через несколько дней. Они сделали перевод, и моя ссуда была предоставлена. Я действительно хочу поблагодарить их за усилия, а также постараюсь передать это всем, кто ищет бизнес-ссуды или другие финансовые вопросы. Свяжитесь с господином Бенджамином. Электронная почта: 247officedept@gmail.com. Он также доступен в WhatsApp Contact: + 1-9893943740.
ОтветитьУдалитьможливість позики, запропонована містером Бенджаміном, яка рятує мою сім’ю від фінансової неволі {247officedept@gmail.com} привіт усім! Бенджамін, коли нас вигнали з дому, коли я вже не міг оплачувати рахунки, після того, як мене обманули різні компанії в Інтернеті та відмовили у позиці у моєму банку та іншій кредитній спілці, яку я відвідав. моїх дітей взяли в прийомні сім'ї, я був на вулиці один. день, коли я ганебно зайшов до старого шкільного товариша, який познайомив мене з маргариткою Морін. спочатку я сказав їй, що більше не готовий ризикувати запитом позики в Інтернеті, але вона запевнила мене, що отримаю свою позику від них. задумавшись, через свою безпритульність мені довелося взяти судовий розгляд та подати заявку на позику, на щастя для мене, я отримав позику у розмірі 80 000,00 доларів від пана Бенджаміна. Я щасливий, що ризикнув і подав заявку на позику. мої діти були повернені мені, і тепер я маю дім і власний бізнес. вся подяка та подяка йде на допомогу містеру Бенджаміну за те, що він дав мені сенс життя, коли я втратив будь-яку надію. якщо ви зараз шукаєте допомоги в позиці, ви можете зв’язатися з ними за адресою: {247officedept@gmail.com whatsapp + 1-989-394-3740.
ОтветитьУдалить